Фиске покачал головой, отказываясь верить в гибель мальчика.
Натали добралась до верха тропинки первой. Едва она шагнула на ровную площадку, как ее схватили, заткнули рот и бросили на землю. Потом скрутили Теда. Фиске пытался сопротивляться, но получил удар прикладом. С больным коленом Алистер тоже ничего не добился. Следующим был Мартин Холдс. Прежде, чем его повалили, он успел разбить одному охраннику нос и врезать другому под дых.
– Вот молодцы, поднялись сами, – прищурился охранник, оглядывая пленников, скованных одноразовыми наручниками. – Не пришлось за вами спускаться.
Фиске слишком устал и расстроился, чтобы ответить. Зато Мартин Холдс молчать не собирался.
– Что вы себе позволяете? – возмутился он.
Охранник сделал вид, что не услышал.
– Где мальчишка?
– Сорвался вниз, – ответил Фиске.
– Проверим. – Он послал на поиски двух охранников. – Всем встать!
Пленники остались сидеть, и охранники грубо поставили их на ноги.
– Руки прочь! – крикнул Мартин.
– Он здесь ни при чем! – заговорил Фиске, пытаясь вклиниться между охранником и Мартином. – Он ничего не знает, просто хотел помочь.
– Тем хуже для него, – отрезал охранник, вынул из кобуры пистолет и вставил новую обойму.
– Вы в своем уме? – в ужасе воскликнул Мартин.
– Отведите их к грузовикам, – велел главный охранник, кивнув в сторону заложников.
– Что же вы творите! – заорал Фиске, когда его поволокли в лес. – Он ведь ничего не сделал!
Позади грянул выстрел.
Натали, Фиске, Тед и Алистер замерли, не в силах поверить в случившееся.
* * *
Феникс Уизард настолько испугался, что даже не закричал. Да он попросту и не успел – тридцатиметровое падение длилось считаные секунды. Он врезался в ледяную реку со скоростью маминого автомобиля, с шумом плюхнулся в воду и тут же оцарапался об острые камни на дне. От удара дыхание перехватило, он раскрыл рот и нахлебался воды. Течение подхватило мальчика и закружило по водоворотам. Казалось, легкие вот-вот лопнут. Внезапно река выбросила Феникса на поверхность, и он судорожно вдохнул.
Мальчик знал – долго ему не продержаться. Мускулы ослабели, сил едва хватало, чтобы прикрывать голову руками и не биться о выступающие повсюду камни. Истерзанное тело и слабеющий мозг почти совсем сдались, когда Феникс увидел длинную ветку. Это был его единственный шанс!
Если зацепится, то выживет. Иначе – смерть.
Феникс поймал ветку, но соскользнул. Мальчик скрипнул зубами, испустил отчаянный крик и повторил попытку. На этот раз все получилось, и он медленно выполз на берег. Израненная рука горела огнем, дышать было тяжело.
Он немного передохнул, с усилием сел и принялся размышлять. Река пронесла его не меньше полутора километров. Остальные беглецы вряд ли спустились бы по обрушившемуся склону – тропинки больше нет. Даже если они не поверили в его гибель, им пришлось бы вернуться наверх и найти другую дорогу. Ему хотелось броситься вверх по реке на поиски друзей, однако разумнее было идти вниз, за помощью.
Феникс с трудом поднялся и огляделся вокруг. Во все стороны расстилался дремучий лес, кое-где виднелись обрывистые скалы и покрытые снегом вершины гор.
Далеко ли до ближайшего города? А вдруг вниз по реке нет никаких дорог?
Феникс содрогнулся. Он оказался совершенно один в суровой заповедной глуши.
Глава 19
Во время перелета из Берлина в Тимбукту Дэн и Аттикус побили все рекорды по посещению туалета: вчерашний пир в отеле не прошел даром. Между спешными пробежками дети играли в видеоигры на огромном шестидесятидюймовом мониторе Йоны.
Эми и Джейк отсели от мальчишек подальше. Сказали, что хотят вздремнуть, однако когда бы Дэн или Аттикус не пробегали мимо них, эти двое сидели и что-то напряженно обсуждали, не замечая ничего вокруг.
Аттикус вернулся из туалета, подсел к Дэну и подмигнул.
– Похоже, мой Джейк… Страшно сказать! Похоже, он влюбился в твою Эми!
– Да ладно! – Дэн не отрывался от монитора. Он почти прошел на следующий уровень. – Кстати, пока ты бегал в туалет, тебя убили. Я пытался тебя спасти, но не управился с двумя пультами.
– Так что ты думаешь про Джейка и Эми? – спросил Аттикус и вывернул шею, чтобы еще раз взглянуть на брата.
Дэн скривился, будто перед ним поставили тарелку с фасолью.
– Если Джейк в нее влюбился, его ждет большой облом. Кроме Эвана, мою сестру никто не интересует. Когда они вместе, то воркуют, как голубки. Увидишь – стошнит! Кстати, я уже почти проголодался. А ты не хочешь перекусить?
Аттикус не стал долго раздумывать и мигом нажал кнопку вызова стюарда.
* * *
– Добро пожаловать в Сахару! – сказала Эми, вступив на расплавленный солнцем гудрон взлетной полосы.
– Сахару больше не надо, – простонал Дэн и похлопал себя по животу. – И вообще никаких сладостей целую неделю!
Аттикус закатил глаза.
– Она не про сласти, так пустыня возле Тимбукту называется.
Здание аэропорта и прилегающие постройки едва виднелись за барханами. Воздух дрожал от зноя. Вдоль потрескавшейся взлетной полосы в беспорядке стояли обшарпанные самолеты. Вид у них был такой, будто они приземлились несколько десятков лет назад и уже никогда не взлетят.
– Вот он, край света, – пробормотала Эми.
– Да уж, здесь и правда пустынно, – кивнул Дэн. – Куда подевались все люди?
Двигался только песок, заметавший взлетную полосу. Зато внутри аэропорта ребята встретили старика сторожа, который тщетно пытался отчистить ковер от песка допотопным пылесосом.
Аттикус робко прижался к брату.
– У меня от этого Тимбукту мурашки! – признался он.
– Ага, – кивнул Дэн. – Похоже на ту игру про конец света, в которую мы резались в самолете.
– Здесь нет зомби, – порадовался Аттикус и подозрительно огляделся.
– Как хорошо, что вы провели время с пользой! – фыркнула Эми.
– Еще бы. А вот чем занимались вы с Джейком? – не стерпел Дэн.
Эми задрала подбородок.
– Мы узнали, что когда-то Тимбукту был надежным пристанищем для ученых и интеллектуальным центром исламского мира.
– Про Весперово «Apologia pro meus valde delictum» в сети ничего нет, – добавил Джейк. – Зато в Тимбукту находится несколько библиотек с тысячами древних рукописей, большинство из которых даже не внесены в каталоги. Наверняка нужная Весперу-Один рукопись хранится в одной из здешних библиотек.
– Сколько-сколько рукописей? – заинтересовался Аттикус.
