– Сколько ночей борешься с бессонницей? – ткнул в него пальцем старшина.
– Шестая пошла, – понурился тощий.
– Так вот: биться будем с бессонницей. До полной победы! А сейчас равняйсь! Смирна-а! Слушай вводную и наматывай на ус или губу, в зависимости у кого что имеется в наличии. Значит, так! Вы тут все страдаете хронической бессонницей. А по мне, так дурью маетесь! Потому как сон – нормальное состояние здорового человека. Кто был в армии или в пионерском лагере, те помнят – никакой бессонницы там не водится! После отбоя все спят, как сурки в баобабе! И моя задача – вернуть вас в это естественное состояние! Так что я для вас на период курса – и мама, и папа, и вожатый, и старшина. В нашем военно-пионерском спецлагере вас приведут к общему знаменателю! Так что, товарищи курсанты, крепите свою морально-политическую готовность к предстоящему лагерному сроку!
– Но мне на работу! – не унимался тощий.
– Ты уже доработался до полного нервного истощения. Ну, ничего, скоро ты будешь как штык-молодец – каждую минутку здорового сна ценить на вес золота. А насчет работы, товарищи бойцы, прошу не беспокоиться! Работы вам будет сколько угодно! Видите у забора метлы и грабли? Разобрали быстренько и начали уборку территории!
– Какой территории? – робко уточнил кто-то.
– Вверенной! – рявкнул старшина. – Отсюда и дотуда! В смысле от забора и до обеда!
– А завтрак? – выкрикнул обеспокоенный голос из конца шеренги.
– А завтрак надо еще заработать, – радушно сообщил старшина. – Армия – это борьба: до обеда – с голодом, после обеда – со сном. Жестоко зарубите это себе на носу!
Невесть откуда старшина извлек баян и, усевшись на стул, заиграл детскую песенку «Вместе весело шагать по просторам!». Народ стал опасливо разбирать хозинвентарь.
Горбунова хотела только одного – поскорее проснуться. Потому что тот бред, который ей снился, ей совершенно не нравился! Тут она нечаянно посадила занозу и вскрикнула – было больно. Даже кровь показалась. «Неужели во сне может быть так больно?» – подумала Горбунова, посасывая травмированный палец.
– Почему остановили трудовые будни? – осведомился над самым ухом старшина. – Что вы как кобра гремучая – клюв раскрыли и спите?
– Я не кобра! И я не сплю! – обиженно ответила Горбунова. – Я, между прочим, производственную травму получила!
– Юный пионер – всем ребятам пример, – укоризненно сказал старшина, мгновенно преображаясь в заботливого пионервожатого и вытянув из кармана пинцет, йод и пластырь. – Имейте в виду: если вы начнете портить рабочий инвентарь в виде рук и ног, то это вам чревато боком. Как же вы будете сдавать нормы ГТО?
– Чего сдавать??? – вытаращила глаза Горбунова.
– Беганье, плаванье, лазанье, метание в цель и на скорость. Нормативы «Готов к труду и обороне». Но это после. А пока… Юные пионеры! Сложить оружие – тьфу! то есть инвентарь! – в пирамиды! На зааааавтрак – стрррройся! Шаааагом марш! Песню… запе…вай!
– Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просторам… – дрожащим тенором завел старичок с козлиной бородкой. Остальные нестройно подхватили.
Завтрак был обильный и сытный. Пионервожатый старшина бдительно следил, чтобы съедали все, подчистую.
Горбунова действительно вдруг почувствовала зверский аппетит и с удовольствием умяла все, что полагалось: – вкусную молочную кашу, огромный бутербродище с колбасой, выпила какао и съела яблоко.
После завтрака старшина объявил политзанятия. Всех усадил за парты, выдал тетрадки и велел конспектировать.
– Сон – это единственное занятие, к которому солдат относится добросовестно, – мерно расхаживая по классу, вещал старшина. – Земля вращается вокруг своей оси – это позволяет нам измерять время суток. По команде «отбой» наступает темное время суток. Успеваете записывать? Дневальный должен стоять на тумбочке и подавать сигналы точного времени. В армии встают в шесть утра, независимо от времени суток.
– А если я привык вставать в восемь? Если я не высыпаюсь? – выкрикнул лохматый мужчина.
– Поясняю. Это вы дома не высыпались. Но это исключительно потому, что вы путаете сон с бодрствованием и наоборот.
– А как должно быть? – высунулась Горбунова.
– Я не знаю, как должно быть, но вы делаете неправильно. Я вам распишу весь режим текущего времени как по нотам. Ваша хроническая бессонница разобьется об меня, как о каменную глыбу. На этом наши занятия окончены, все на обед, а потом – дружно на спортплощадку.
Обед, как ни странно, по объему был почти таким же, как завтрак. Только вместо каши – суп, вместо какао – компот, а вместо яблока – банан, и еще салат из свежих овощей. Все легкое, свежее, вкусное.
– А что на второе? – рискнул спросить кто-то.
– А второе будет после обеда, – бодро объявил вожатый. – После сытного обеда по закону Архимеда, чтобы формы удержать, полагается?.
– Поспать? – предположили сразу несколько голосов.
– А вот и не угадали! Полагается бежать! – с удовольствием объявил вожатый. – Кросс, ребятки, кросс! А потом – сдача норм ГТО. Стррройся!
– Я не буду бегать! – неожиданно для себя взбунтовалась Горбунова. – После обеда полагается сончас! Я помню!
– Сончас, равно как и завтрак, надо еще заработать, – ласково укорил ее вожатый-старшина. – А если вам не нравятся наши сборы, мы вам устроим более другие. Вы у меня смотрите, я когда нормальный, а когда и беспощадный. Алле… гоп! Для штатских напоминаю: команда «алле» выполняется бегом.
И Горбунова, тихо увянув, обреченно потрусила следом за остальными из столовой.
Как сдавали нормы ГТО, она запомнила плохо. «Да что же за сон такой дурацкий? – горько думала она. – И почему я никак не могу проснуться? О господи, когда все это кончится?!» Но сон никак не кончался, и Горбунова, чертыхаясь про себя, наравне со всеми бегала, прыгала, метала и отжималась. Вожатый-старшина, по всему, дело свое знал крепко, и откосить не удалось никому. Наконец, он сжалился и велел строиться на поверку.
– Втянуть животы! Выпятить груди! Подобрать ягодицы! – угрожающе шевеля усами, шел вдоль строя старшина. – Не отряд, а похоронная команда! Тонус вялый, мышца дряблая, взгляд снулый, как у мороженого судака. Нормы едва на троечку с минусом натянули, за редким исключением, которое выступило на двоечку с плюсом. Но я вас подтяну и закреплю, чтобы вы были похожи на строевых пионеров, а не на стадо беременных пингвинов! Вот вы! – ткнул он пальцем в Горбунову. – Как вы себя чувствуете?
– Я себя чувствую, но плохо, – простонала Горбунова, которая последний раз бегала и прыгала еще во времена учебы в институте, то есть оооочень давно. – У меня все мышцы болят! Вы изверг и садист, и вы за это ответите!
– Ничего-ничего, тяжело в ученье, легко в бою! – благодушно ухмыльнулся старшина. – Тем более что в бою с бессонницей вы до сих пор терпели поражение, но я из вас сделаю бойцов-молодцов, пионеров-ленинцев!
