Эбби никак не комментировала услышанное. Магнитофон по-прежнему был включен. Мало ли что потом? Теперь все сомнения отпадали. Миссис Аллен умерла от передозировки.
— Доктор Ди Маттео, несколько дней назад вы говорили, что вас преследовал фиолетовый фургон.
— Бордовый, — поправила она. — Фургон был бордового цвета. И сегодня я его видела снова.
— А его номер случайно не запомнили?
— Эту машину я всегда видела только издали.
— Давайте уточним, правильно ли я понимаю ваши слова. Некто вводит вашей пациентке миссис Аллен повышенную дозу морфина. Затем этот некто подбрасывает пузырек из-под морфина в ваш шкафчик. Вы замечаете, что на городских улицах вас преследует какой-то фургон. И вы считаете, что все это подстроено и управляется Виктором Воссом?
— Раньше я так думала. Но это может быть и кто-то другой.
Кацка откинулся на спинку. Эбби видела: он действительно очень устал. Усталость проявлялась и в его ссутуленных плечах.
— Расскажите нам еще раз о донорских органах.
— Я уже все рассказала.
— Мне не совсем понятно, как это может быть связано с событиями вокруг вас.
Эбби глубоко вдохнула. Она ведь все подробно изложила Лундквисту. Всю историю Джоша О’Дея и подозрительные обстоятельства, при которых было получено донорское сердце для Нины Восс. Судя по равнодушным комментариям Лундквиста, она напрасно тратила время. Теперь рассказ придется повторить и снова впустую потратить время. Неужели она и здесь проиграла?
— Очень хочется пить, — сказала она.
Лундквист ушел. Пока его не было, они с Кацкой молчали. Эбби сидела, закрыв глаза, и мечтала, чтобы все это поскорее закончилось. Но похоже было, это никогда не кончится. Она навсегда останется здесь и будет снова и снова отвечать на одни и те же вопросы. Может, ей действительно стоило вызвать адвоката? Или просто уйти? Кацка сказал, что ее никто не держит. Пока не держит.
Лундквист принес воду в бумажном стаканчике. Эбби выпила ее почти залпом и поставила пустой стаканчик на стол.
— Доктор, я спрашивал вас о донорских сердцах, — напомнил Кацка.
Эбби вздохнула:
— Мне думается, на этом Аарон и заработал свои три миллиона долларов. Он находил донорские сердца для богатых пациентов, не желавших дожидаться своей очереди в списке.
— В списке?
— Только в нашей стране свыше пяти тысяч человек стоят в очереди на пересадку сердца. А донорских сердец не хватает, и потому большинство нуждающихся умирают, так и не дождавшись своей очереди. Есть определенные требования к донорскому сердцу. Доноры должны быть молодыми и здоровыми. Следовательно, большинство доноров — это жертвы дорожных аварий и других травм, приводящих к смерти мозга. Подобных случаев не так уж много.
— А кто решает, кому из пациентов передать появившееся донорское сердце?
— Есть компьютерная система регистрации. Наш регион обслуживает Банк органов Новой Англии. Очередь строится на абсолютно демократических принципах. Место в ней зависит только от состояния здоровья пациента, а не от финансового состояния. Если пациент находится в нижней части списка, ждать придется долго. Теперь представьте: вы богаты и боитесь, что умрете раньше, чем подойдет ваша очередь. Естественно, у вас появится искушение пойти в обход очереди и достать себе сердце.
— И это возможно?
— Для этого нужна подпольная сеть, которая бы делала необходимые анализы на совместимость донора и реципиента. Нужны люди, следящие за тем, чтобы сведения по тому или иному донору не попали в банк данных, а сердце отправилось прямиком к богатому заказчику. Есть и другие варианты. Пострашнее.
— А именно?
— Производство новых доноров.
— Вы хотите сказать — убийство здоровых людей? — спросил Лундквист. — Тогда где их трупы? Где сообщение о пропавших?
— Я же вам не сказала, что это практикуется. Просто назвала один из способов получения донорских органов.
Эбби помолчала.
— Думаю, Аарон Леви был частью такой подпольной сети. Тогда понятно, откуда у него эти три миллиона долларов.
В лице Кацки почти ничего не изменилось. Эбби начинала раздражать его бесстрастность. Зато у нее эмоций прибавилось.
— Неужели вы не видите? Я теперь понимаю, почему вдруг были отозваны судебные иски против меня. Эти люди, возможно, надеялись, что я перестану задавать вопросы. Но я не перестала. Вопросов становилось все больше. И тогда они решили меня дискредитировать. Они боялись, что я докопаюсь до их махинаций и поломаю всю их структуру.
— Тогда почему бы им попросту не убить вас? — спросил Лундквист.
Он был настроен скептически и не скрывал этого.
— Понятия не имею, — пожала плечами Эбби. — Возможно, я не настолько много знаю. Или они боятся подозрений. Еще месяца не прошло, как умер Аарон.
— Вы мыслите очень креативно, — сказал Лундквист и засмеялся.
Кацка махнул ему рукой, требуя закрыть рот.
— Доктор Ди Маттео, буду с вами откровенен. Ваша версия не кажется мне правдоподобной.
— Другой у меня нет.
— Можно, я предложу свою? — спросил Лундквист. — Вполне правдоподобную?
Он подошел к столу и, пристально глядя на Эбби, заговорил:
— Ваша пациентка Мэри Аллен страдала от болей. Возможно, она просила вас помочь ей избавиться от мучений. Возможно, вы сочли это гуманным шагом. Это действительно был гуманный шаг. Такие мысли возникли бы у каждого заботливого врача, окажись он на вашем месте. И вы ввели безнадежно больной старухе повышенную дозу морфина. Все бы ничего, но одна из медсестер это видела. Она послала анонимное письмо племяннице Мэри Аллен. И вы из-за своего гуманизма попали в большую беду. Вас могут обвинить в убийстве и отправить в тюрьму. Вам становится страшно, даже очень страшно. И тогда вы наспех выдумываете и приплетаете к своей истории другую — о каких-то тайных сетях, поставляющих донорские органы. Вашу историю нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть… Ну что, доктор, в моей версии больше смысла? Во всяком случае, такой ход событий кажется мне правдоподобнее.
— Все было совсем не так.
— А как?
— Я вам рассказала. Я рассказала вам все.
— Вы убили Мэри Аллен?
— Нет.
Эбби подалась вперед. Ее руки, сжатые в кулаки, лежали на столе.
— Я не убивала свою пациентку.
Лундквист взглянул на Кацку.
— По-моему, врунья из нее никудышная, — сказал он и ушел.
Некоторое время Кацка и Эбби молчали.
— Меня теперь арестуют? — тихо спросила Эбби.
— Нет. Вы можете идти, — ответил детектив и встал.
