– Oui, allô, – сказал старший инспектор. – Скажите, Терри Мошер на месте? Да, я подожду. – Он прикрыл микрофон рукой. – Каковы шансы на то, что у мертвой бродяжки и Си-Си случайно оказалась одна и та же эмблема? Если это бабочка – возможно. Цветочек – бога ради. Подобные эмблемы встречаются довольно часто. Но такое? – Он показал на кулон, свисающий с руки Бовуара. – Ты знаешь кого-нибудь, кто стал бы носить такое украшение?
Бовуар согласился. Купи он жене украшение с таким сумасшедшим орлом, она не была бы ему благодарна. Здесь было больше чем совпадение, но делать из этого вывод, что одна из них мать, а другая – дочь?..
– Да, месье Мошер, приветствую. Говорит старший инспектор Гамаш. У меня все хорошо, спасибо. Хочу кое о чем вас попросить. Вы говорили, что Эль несколько раз расписывалась в журнале, когда останавливалась в миссии «Олд бруэри». Не могли бы вы найти эти подписи? Да, я подожду. – Он снова повернулся к своей команде. – Мы отправим кулон в лабораторию на анализ.
– Я возьму его с собой, – сказала Лакост.
– Хорошо. Результаты будут готовы менее чем через день. У нас будет информация об отпечатках пальцев, но тут есть еще и кровь… Да-да, я вас слушаю, – снова сказал он в трубку. – Понятно. Да. Не могли бы вы переправить мне факсом копию? Я пришлю сегодня агента за этим журналом. Merci infiniment
[87]
.
Гамаш с задумчивым видом отключил телефон.
– Что? Что он сказал? – спросил Бовуар.
– Я был идиотом. Когда на днях я просил проверить, есть ли в журнале регистраций подпись Эль, он подтвердил, что есть. По крайней мере, я решил, что именно это он и имел в виду.
Зазвонил факс, из него мучительно медленно поползла бумага. Наконец передача закончилась, и Бовуар оторвал лист и принялся разглядывать подписи.
ТиВи Боб
Френчи
Литл Синди
Л
– Л, – тихо произнес он, передавая бумагу Гамашу. – Л, а не «она».
– Ее имя начиналось на Л, – сказал Гамаш.
Он отнес факс на свой стол, вытащил шар ли-бьен и принялся крутить его в руках, пока не стала видна подпись. Л. Точно такая же, как в журнале регистрации.
Та, что изготовила эту изящную поделку много лет назад, не так давно была вынуждена обратиться в миссию «Олд бруэри» в Монреале, чтобы спастись от убийственного холода. Она стала нищенкой, бездомной бродяжкой. И наконец телом без прошлого в отделе по расследованию убийств. Но теперь Гамаш чувствовал, что, по меньшей мере, нашел ее дом. В Трех Соснах. Он был в этом уверен. Однако это означало и кое-что еще. Л умерла. Си-Си умерла.
Кто-то убивал женщин из этой семьи.
Глава тридцатая
Гамаш и Бовуар спешили надеть куртки и ботинки. Бовуар не забыл дистанционно запустить двигатель своей машины, чтобы она хоть минуту поработала и прогрелась.
– Подожди-ка. – Гамаш стащил свою вязаную шапочку и вернулся к столу. Снял телефонную трубку, набрал номер. – Говорит старший инспектор Гамаш из Квебекской полиции. Это дежурный?
Подойдя к двери, Бовуар повернулся и махнул рукой Николь, приглашая присоединиться к ним. Она вскочила со стула.
– Нет. – Гамаш прикрыл ладонью микрофон. – Вы остаетесь. С нами поедет агент Лемье.
Николь словно получила пощечину – она замерла на месте, глядя на агента Лемье, который быстрым шагом прошел мимо нее и еле заметно улыбнулся, извиняясь. Она готова была его убить.
Бовуар с недоумением посмотрел на шефа и поспешил на холод. Он думал, что готов к суровости внешнего мира, но ошибался. Температура упала еще сильнее, и воздух обжигал его кожу, он пошел рысцой, а последние несколько метров до машины пробежал. Двигатель едва крутил на холостых – все его жидкости стали вязкими, почти замерзли. Окна покрылись изморозью, и Бовуар, открыв жалобно застонавшую дверь, взял два скребка. Морозная стружка выходила из-под лезвий скребков, словно Бовуар был плотником, выравнивающим стекла с помощью рубанка. К нему на помощь поспешил Лемье, и они на пару принялись очищать окна. Из глаз Бовуара текли слезы, мешая видеть; холод щипал каждый дюйм его кожи, до которой мог добраться.
– Я предупредил его, и он нас ждет, – сказал Гамаш.
Он сел в машину и автоматически пристегнулся, хотя ехать им было меньше километра. В любой другой вечер они пошли бы пешком. Но не сегодня.
Пункт их назначения находился впереди. Бовуар был настолько озабочен тем, как подготовить машину к поездке, что даже не вспомнил, куда они направляются. Но вот он нажал на тормоза, и реальность обрушилась на него. Старый дом Хадли. Когда Бовуар был там в последний раз, он кашлял кровью. Этот дом требовал крови и излучал страх. Лемье выпрыгнул из машины и преодолел полпути до двери дома, прежде чем Бовуар успел пошевелиться. Он почувствовал, как Гамаш сжал ему руку, и посмотрел на шефа.
– Все хорошо, – сказал тот.
– Я не понимаю, о чем вы, – отрезал Бовуар.
– Ну конечно, – кивнул Гамаш.
Наконец дверь открылась, и Лион впустил их в прихожую.
– Я бы хотел поговорить с Кри. – Голос старшего инспектора звучал дружески, но твердо.
– Она в кухне. Мы как раз собирались поесть.
Лион смотрел недоумевающим, изумленным взглядом. Бовуару подумалось, что этот человек словно выпотрошен. Интересно, что сейчас происходит в его голове? Бовуар оглянулся. Когда он был здесь в прошлый раз, электричество было вырублено и он видел все в свете фонарика. То есть видел немного. Теперь он с удивлением обнаружил, что перед ним нормальный дом. Но именно в этом и состоял ужас подобных мест и подобных людей. Они казались нормальными. Они засасывали тебя внутрь, потом дверь захлопывалась, и ты оказывался в ловушке. Вместе с монстром. И в монстре.
«Прекрати думать об этом, – скомандовал его разум. – Это всего лишь обычный дом. Всего лишь обычный дом».
– Она вон там.
Они прошли за Лионом на кухню. Надо признать, здесь хорошо пахло – доброй домашней едой.
– Приходила миссис Лэндерс, принесла нам поесть, – объяснил Лион.
Кри сидела за столом, перед ней в тарелке остывала еда.
– Кри, это снова старший инспектор Гамаш.
Гамаш сел на стул рядом с девочкой. Он положил свою большую выразительную руку на ее белую, покрытую ямочками, и дружески пожал ее.
– Я хотел убедиться, что ты жива-здорова. Могу я что-нибудь для тебя сделать?
Долгую минуту он ждал ответа, но так и не дождался.
– Я хочу попросить тебя об одной услуге. – Его голос звучал ровно, дружески. – Не могла бы ты поесть? Я знаю, у тебя нет аппетита, но еда пойдет тебе на пользу, а мы хотим, чтобы ты была здоровая и красивая.
