После его слов в комнате воцарилась тишина. Кри смотрела перед собой, выражение ее лица не изменилось. Наконец Гамаш поднялся.
– Доброй ночи, Кри. Мы скоро встретимся. Если тебе что-то понадобится, то я остановился внизу в гостинице.
Гамаш повернулся, кивнул своим подчиненным и Лиону и вышел из комнаты. Все, включая и Лиона (на которого присутствие этого властного человека действовало успокаивающе), последовали за ним.
– Мы думаем, что нашли мать Си-Си, – сказал Гамаш Лиону, когда они вышли в прихожую.
– И кто она?
– Понимаете, мы не знаем ее имени, но мы думаем, что она родом из Трех Сосен. Наверняка мы знаем только, что ее убили перед самым Рождеством.
Гамаш внимательно смотрел на Лиона и почти не сомневался, что заметил, как по лицу Лиона промелькнуло что-то – промелькнуло и исчезло.
– Убили? Обеих? Си-Си и ее мать? Но что это значит?
– Это значит, что кто-то может попытаться убить вашу дочь. – Гамаш пристально посмотрел в глаза Лиону, словно призывая к осторожности. – Местная полиция присылает машину…
– Она уже здесь, сэр, – сообщил Лемье, увидевший свет фар.
– …так что здесь двадцать четыре часа в сутки будет охрана. С этой девочкой ничего не случится. Вам ясно, что я сказал?
Лион кивнул. Все происходило так быстро. Слишком быстро. Ему нужно было время, чтобы подумать.
Гамаш коротко кивнул и вышел из дома.
Оливье подбросил еще одно полено в камин бистро и помешал угли кочергой. Жан Ги Бовуар и старший инспектор Гамаш тихо разговаривали за столом у огня. Бистро было заполнено наполовину, и в зале висел гул множества голосов. Оливье взял заказанную ими бутылку красного вина и наполнил их бокалы.
– А вот и ваш обед. Bon appétit.
Он улыбнулся и оставил их. Перед Бовуаром поставили еще шипящий стейк – его только что сняли с огня; картошка фри была нарезана тонкими ломтиками и приправлена. На краю стола их ожидала маленькая тарелка с майонезом. Бовуар попивал вино, лениво раскручивал его в бокале и смотрел в огонь. Настоящий рай. Долгий холодный день закончился. Теперь они с Гамашем могли поговорить, обсудить дело. Для Бовуара это была любимая часть работы. А если к ней прилагался и стейк, приготовленный на живом огне, картошка фри, вино и веселый огонек, то чего еще можно желать?
Гамашу подали бок ягненка, от которого исходил аромат чеснока и розмарина, по краям тарелки лежали крохотные ломтики картошки и зеленый горошек. На столе была также корзиночка с горячими булочками и маленькая тарелочка с шариками масла.
Гамаш отодвинул салфетку в сторону, чтобы можно было поставить тарелку, и Бовуар увидел начертанные Гамашем буквы. Он сумел прочесть их, хотя и вверх ногами.
КЛМ Б. Буква «Л» была несколько раз обведена кружочками.
– Это из шкатулки Л, – сказал Бовуар, узнав буквы. – Она, наверно, не один год собирала эти буквы. Страдала навязчивыми идеями, как и ее дочка. Интересно, такие вещи передаются по наследству?
– Любопытно.
Тепло, вино, огонь, еда – все это было соблазнительно для Гамаша. Он расслабился, удовлетворенный тем, как прошел день, хотя и беспокоился о Кри. И все же он знал, что она в безопасности. Лиона он предупредил. Ее берегли. Арман Гамаш по-прежнему был убежден, что Ришар Лион и есть тот, кого они ищут. Кто еще мог совершить все это? Старший инспектор вкушал ягненка, наслаждаясь вкусом.
– Зачем убийце понадобилось вырывать кулон из руки Л? Как думаешь, Жан Ги?
– Вероятно, это было важно. Может быть, этот кулон указывает на него, выдает его.
– Возможно. – Гамаш взял булочку и разломал ее, засыпав деревянный стол крошками. – Почему он убил Л? Почему убил Си-Си? Почему убил их обеих? И почему именно теперь? Что такого произошло, что заставило его убить их обеих с промежутком в пару дней?
– Си-Си собиралась подписать контракт с одной американской компанией. Может быть, преступник пытался предотвратить это?
– Но для чего? После подписания контракта она бы стоила гораздо больше. И потом, мне кажется, что этот американский контракт был одним из заблуждений Си-Си. Мы это еще узнаем. Но даже если и так, зачем убивать ее мать?
– Вы думаете, что Л была родом из Трех Сосен?
– Да. И завтра мы должны попытаться отыскать людей, которые знали ее. У меня для тебя будет задание. – Их тарелки почти опустели, и Бовуар стал подбирать подливку булочкой. – Зачем выкидывать видеокассету? Мы же видели – она была в прекрасном состоянии.
Официантка забрала их тарелки, принесла поднос с сырами.
– Все это сыры из монастыря Сен-Бенуа-дю-Лак, – сказал Оливье, проведя сырным ножом над подносом. – Призвание этих монахинь – сыры и молитвы. Все их сыры названы по именам святых. Это Сен-Андре, это Сен-Альбре.
– А это? – Бовуар показал на большой клинышек сыра на деревянном подносе.
– Это сыр Сен-Блю, – ответил Оливье. – А это Сен-Чедер. Черт! Еще одна хорошая теория коту под хвост.
Он нарезал им сыра от каждого куска и оставил корзиночку с нарезанным багетом и крекерами.
– Я понимаю, что он чувствует, – с улыбкой сказал Гамаш, размазывая Сен-Андре по тонкому крекеру.
Некоторое время они ели молча, потом Гамаш посмотрел на своего подчиненного:
– Что тебя беспокоит?
Бовуар посмотрел на него поверх бокала, допил вино, и в этот момент им подали капучино.
– Почему вы приказали Николь оставаться в штабе?
– Ты расстроен, что я отменил твою команду?
– Нет, – ответил Бовуар, хотя и знал, что так оно и есть. – Я не люблю, когда мои команды отменяют, в особенности в присутствии агентов.
– Ты прав, Жан Ги. И в обычной ситуации я бы этого не сделал.
Бовуар знал, что Гамаш говорит правду. За все годы, что они проработали вместе, такие случаи происходили чрезвычайно редко, и то лишь в критических ситуациях.
Неужели это была критическая ситуация? Гамаш выпрямился на стуле, на его лице появилось усталое выражение. Бовуар беззвучно выругал себя: неужели он не мог заметить это раньше?
– Вы ей не доверяете? Вы не доверяете Николь?
– А ты?
Бовуар задумался на мгновение, потом сказал:
– Она произвела на меня впечатление. Вы знаете, я не испытываю симпатий к этой женщине. Ее участие в предыдущем расследовании в Трех Соснах было настоящей катастрофой, но… Возможно, с тех пор она изменилась. Однако вы так не считаете?
Гамаш слабо махнул рукой, словно отметая его предположение. Это было не очень убедительно.
– Так в чем дело? – Бовуар подался вперед. – Скажите мне.
Но Гамаш хранил молчание. Бовуар знал, что подобное молчание у его шефа могло быть связано только с одним.
