Он уже успел представиться как Ханс Бринкерхоф — лыжник, как уже догадалась сама Мелоди по его крепкому мускулистому телосложению. Он входил в сборную Германии по горнолыжному спорту, участвовал в зимних Олимпийских играх и объездил весь мир, участвуя в лыжных соревнованиях. А теперь работал инструктором на ближайшем горном курорте.
— А, так вот где вы так здорово выучились говорить по-английски! — высказала предположение Мелоди.
— Нет, но там мне весьма пригодились мои знания, полученные гораздо раньше. Дело в том, что в Германии все студенты учат хотя бы один иностранный язык. Я изучал английский и французский. Не то чтобы я бегло говорю на каком-нибудь из них, но для общения мне вполне хватает.
— Как жаль, что в детстве я не выучила ни одного иностранного языка! — посетовала Мелоди. — Живя в Америке, владеть иностранным языком вовсе не обязательно, а теперь, когда я стала старше, выучить его гораздо сложнее. Разумеется, если надо сделать заказ в ресторане, спросить дорогу на вокзал или снять номер в гостинице, я худо-бедно справляюсь. Однако если мне понадобится когда-нибудь объясняться по более сложному поводу, останется надеяться только на чудо!
Неожиданно их разговор прервался давно обещанным приходом музыкантов, и слова потонули в мощном хоре поющих голосов. В воздухе витал пивной дух, а посетители с воодушевлением распевали застольную песню, по-видимому, самую здесь любимую. Ханс шептал ей слова на ухо, а она пыталась подпевать: все смеялись над ее забавным произношением. Однако когда песня кончилась, все дружно оценили ее героические усилия. Бурная народная музыка все гремела и гремела, пиво лилось рекой, и Мелоди полностью погрузилась в дружескую атмосферу вечера и попала под чары голубых глаз Ханса, излучающих удивительную теплоту.
Когда она наконец взглянула на часы, было уже около полуночи. И хотя Брэд обещал, что завтра утром они работать не будут, ее все равно испугало то, как быстро пролетело время!
— Я должна возвращаться в Этель, — объявила она разочарованному Хансу.
— Ну ладно, тогда я провожу тебя до машины, — предложил он.
Когда Мелоди попыталась узнать, какова ее доля в расходах на выпивку и угощение, Ханс протестующе замахал руками.
— Тебе не о чем беспокоиться! Я сам позабочусь обо всем.
— Но, Ханс, это лишнее!
— Я так хочу, — решительно окончил он спор.
По дороге к автомобилю Мелоди разглядывала звезды, которые казались ей здесь гораздо ярче, чем дома, в Нью-Йорке, где их затмевало сияние неоновых реклам и уличных фонарей. Наконец она сказала Хансу:
— Спасибо тебе за удивительный вечер! Он запомнится мне навсегда.
— И мне тоже, Мелоди, — ответил молодой человек, с нежностью глядя в ее лицо. — Ты очень красивая, — тихо добавил он, едва касаясь губами ее щеки. — Мне хотелось бы опять с тобой встретиться. Ты у нас надолго?
— Думаю, что пробуду еще несколько дней.
— Тогда я просто обязан максимально использовать отпущенное мне время. Ты завтра свободна?
— Точно не знаю. Утром мы, вроде бы, не работаем, но Брэдли ничего не говорил о вечере.
— Тогда я навещу тебя за завтраком, и мы уточним план на день. Хорошо?
Мелоди никак не решалась дать свое согласие, но в глазах Ханса стояла такая мольба, что она не могла отказать ему. И в то же время ей не хотелось особенно развивать знакомство, поскольку несмотря на откровенное и восхищенное ухаживание Ханса, весь вечер ее неотступно преследовал образ Брэда.
Это же глупо, думала она, стараясь трезво взглянуть на вещи. У Брэда есть Лесли. И у меня нет никаких оснований отказывать Хансу в свидании.
Отбросив наконец, сомнения, она произнесла:
— Отлично. Приезжай утром. Примерно к девяти часам я буду знать свое расписание на день.
Ханс буквально расцвел:
— Прекрасно! Увидимся утром. Послушай, а может, все-таки отвезти тебя сейчас домой? А то еще заблудишься на наших дорогах… с непривычки.
— О, не беспокойся! Я прекрасно знаю дорогу назад.
Час спустя, окончательно заплутав после того, как она проехала нужный поворот, Мелоди с сожалением вспомнила этот разговор и свою самоуверенность. Погрузившись в размышления об отношениях Брэда и Лесли, а также о своем, может быть, слишком многообещающем поведении с Хансом, она начисто забыла, что ведет машину по незнакомой местности.
В конце концов, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от отчаяния, Мелоди затормозила на обочине. Судорожно стиснув в руках руль, она попыталась сосредоточиться.
Единственное, что мне остается, — это вспомнить, где же я перепутала поворот и куда сворачивала после этого, думала она, стараясь успокоиться. Как ей казалось, вот уже полчаса на дороге не попадалось никаких указателей. Более того, вокруг не было заметно ни одного огонька, ни одного признака жилья.
Ее начала бить нервная дрожь. Разумеется, никакой реальной опасности ей не угрожало, но холод и усталость брали свое. Мелоди понимала, что теперь, в темноте, все попытки найти дорогу и вовсе безнадежны. Господи, неужели придется ночевать в машине?
Она не знала точно, сколько прошло времени, но вдруг отдаленный звук автомобильного мотора вывел девушку из оцепенения. Свет фар приближался.
Мелоди выскочила из машины и встала рядом, предусмотрительно включив свои собственные фары, чтобы привлечь внимание. Отчаянно размахивая руками, она бросилась к встречному грузовику, — это фермер ехал на рынок продавать овощи.
Поприветствовав его на ломаном немецком, она попыталась объяснить свою беду, но жуткая смесь английской и немецкой речи лишь озадачила немца. Наконец, совсем отчаявшись найти общий язык, Мелоди разрыдалась. Тут фермер догадавшись, что девушка видимо, попала в беду, указал пальцем на ее автомобиль и, наверное, спросил, не сломался ли он.
— Нет-нет! С машиной все в порядке. Мне просто надо выбраться на дорогу в Этель! — всхлипнула Мелоди, утирая слезы.
Потом ее внезапно осенило: она вспомнила, что в машине есть карта. Мелоди бросилась к автомобилю, судорожно порылась в боковом отделении, нашла карту и указала фермеру на Этель.
— Йа, Этель! — обрадованно просиял немец. Водя пальцем по карте, он сумел показать девушке, где она находится в данный момент и как ей выбраться на верную дорогу.
Горячо поблагодарив фермера. Мелоди попыталась было заплатить ему за услуги, но он категорически отказался. Чинно поклонившись ей на прощанье, он взобрался в свой грузовик и еще раз махнул рукой в том направлении, куда ей следовало ехать…
Буквально падая с ног от усталости, добралась Мелоди до гостиницы и там, едва войдя в вестибюль, натолкнулась на Брэда, который ходил взад-вперед от стены к стене, как раненый зверь.
— Брэд! — изумленно окликнула она журналиста.
При виде девушки лицо его просияло и вздох облегчения вырвался из его груди. Сжав Мелоди в объятьях, он прошептал:
