— Или можем остаться здесь и удовлетворить голод несколько иного рода…
Голос Брэда звучал хрипло и прерывисто от переполнявшего его желания, а губы медленно коснулись нежной кожи на шее девушки там, где билась голубоватая жилка.
В этот момент Мелоди ничего так не хотелось, как пойти навстречу его желанию, однако она понимала, что это будет решающий миг, после которого пути к отступлению будут отрезаны. А она не чувствовала себя готовой к подобному шагу.
— Думаю, что безопаснее будет пойти пообедать, — дрожащим от волнения голосом предложила она в тайной надежде, что Брэд станет настаивать на своем.
Но он лишь кивнул в знак согласия и повел ее к двери.
Держась за руки, они покинули гостиницу и пошли пешком по извилистым булыжным мостовым Ротенберга, все еще влажным после недавней грозы. Бесцельно бродя в поисках подходящего местечка, где можно было бы перекусить, они набрели на маленький уютный ресторанчик, казалось, созданный специально для них.
Усевшись за уединенный столик и сделав заказ, Брэд с Мелоди наконец-то получили возможность спокойно поговорить. Но, как ни странно, именно теперь Мелоди не могла подобрать подходящих слов, чтобы задать те вопросы, которые терзали ее со времени их внезапного расставания в Мюнхене. Пока она мысленно прикидывала, с чего бы начать, Брэд сам начал разговор.
— Что же все-таки заставило тебя приехать?
Совершенно неожиданно для себя Мелоди не нашлась, что ответить. Она больше не была убеждена, что единственное, что привело ее в Ротенберг, — это желание спасти свою карьеру. Теперь мотивы приезда представлялись ей в несколько ином свете: она чувствовала, что ею двигало непреодолимое желание снова увидеть Брэда, ощутить его прикосновения и попробовать еще раз растопить лед в его небесно-голубых глазах, сверкающих, как два холодных алмаза. Но признаться в этом она не могла.
Вместо этого она сказала:
— Ты угрожал моей карьере фотографа. Или забыл свой шантаж накануне?
— Нет. Не забыл, — виновато ответил Брэд. — Но мне нужны были гарантии, что ты приедешь. И другого выхода я не видел…
— А не проще ли было попросить по-человечески? — поинтересовалась Мелоди.
— Я пробовал с самого начала. Но ты отказалась. Скажи мне правду… В общем, только ли страх за свою карьеру заставил тебя приехать?
Сердце Мелоди бешено забилось в ответ на многозначительное сияние его глаз, но девушка постаралась ответить, как ей казалось, вполне беззаботным тоном:
— А что же еще могло привести меня сюда?
Голос Брэда упал до хриплого шепота:
— А я надеялся, что ты хотела увидеть меня так же сильно, как я — тебя.
О, как желала бы Мелоди вообще не отвечать на эту фразу, но она знала, что отмолчаться ей не удастся.
— Да, я скучала по тебе, — наконец призналась она, и глаза ее засияли от радости, когда Брэд протянул руку через стол и крепко сжал ее ладонь.
— Но тогда почему ты так сердито разговаривала со мной по телефону?
— Ну… это теперь не важно…
— Знаешь, если это чуть было не разлучило нас — то очень важно… очень! — настойчиво требовал ответа Брэд.
Мелоди набрала в легкие побольше воздуха, словно готовилась произнести гневную тираду. Разумеется, она предпочла бы замять эту тему, но Брэд никогда не оставит ни одного заинтересовавшего его вопроса не выясненным до конца.
Не в силах встретиться с ним взглядом, Мелоди заставила себя произнести:
— Ты и Лесли собираетесь снова пожениться?
Молчание, с каким был встречен ее вопрос, казалось, длилось целую вечность, пока не почувствовала, что больше она его не вынесет. Но тут Брэд медленно заговорил:
— Как ты узнала?
— Из газет… — пролепетала Мелоди, и голос ее сорвался.
— Этого следовало ожидать! Что ж, газеты врут. Мы не женимся, — спокойно сказал Брэд.
Мелоди мысленно уже вознесла благодарственную молитву Господу, но тут ее прервал голос Брэда:
— Есть еще одно обстоятельство…
— О чем ты? Какое еще обстоятельство?
— Прежде чем продолжать наш разговор, позволь мне задать тебе всего один вопрос: какие отношения у вас с Хансом?
— С Хансом? — опешила Мелоди. — При чем здесь Ханс?! Он мой приятель, не более. Мне казалось, что ты это прекрасно понимаешь.
— Возможно, для тебя он не более чем приятель. Но он-то влюблен в тебя. И я видел это с самого начала. Когда я наблюдал за вами тогда, в Этеле, мне показалось, что ты отвечаешь ему взаимностью. Не хочешь ли ты теперь сказать, что не любила его?
— Никогда, ни секунды не любила! — подтвердила Мелоди. — И Ханс это прекрасно знал. А когда он целовал меня в то утро, то это было просто так, на прощанье, мы оба это понимали…
— Но я-то не понял, — с довольно глупым видом признался Брэд. — Мне хотелось задушить его за то, что он осмелился прикоснуться к тебе. Ну а когда я увидел, как ты целуешь его в ответ, то решил, что у вас какие-то общие планы на будущее… Поэтому мне ничего не оставалось, как только исчезнуть из твоей жизни.
Мелоди не знала, смеяться ей или плакать от того, насколько смехотворной оказалась причина, по которой их отношения чуть было не распались, не успев даже толком начаться.
— Значит, вот почему ты отправил меня обратно в Берлин?
Брэд кивнул:
— И именно поэтому я улетел домой в Лондон. Я подумал: если не удалось заполучить тебя, то, может быть, стоит попытаться восстановить отношения с Лесли. Тем более что она дала понять, что хочет этого сама.
— Значит, ты все-таки решил снова жениться на ней?
— Да, — сокрушенно подтвердил Брэд. — Но, увидев Лесли, я сразу же понял, что моя затея обречена на неудачу, поскольку она совершенно не изменилась. Она по-прежнему так же тщеславна и эгоистична и озабочена исключительно собственной карьерой, а я не могу примириться с этим. Если бы речь шла только обо мне, это еще полбеды, поскольку работа для меня тоже стоит не на последнем месте. Но ведь существует Билли, и я не могу допустить, чтобы он страдал. Ты знаешь, она умудрилась улететь в очередную командировку, даже не позвонив ему и не предупредив, что их давно уже запланированная прогулка за город отменяется?! Разочарование малыша чуть не разбило мне сердце. Я не допущу, чтобы это случилось еще хоть однажды!
Железный тон, с которым были произнесены эти слова, убедил Мелоди, что со стороны Лесли ей опасаться больше нечего. Возродившаяся надежда заставила ее сердце биться сильнее, а глаза — искриться и сиять от счастья. Они с Брэдом сидели, потягивая густое сладкое вино, и не спешили уходить. Постепенно она стала ощущать, что сознание ее затуманивается от дурманящей смеси алкоголя и пьянящей близости Брэда, и уже за полночь, на обратном пути в отель, на нее все чаще стали нападать беспричинные приступы смеха.
