Секунд десять они шли молча, затем Мишель снова открыла рот.
– Прости, что из-за меня ты оказался в этой передряге.
– Твоей вины нет. Я вызвался добровольно.
Райан до сих пор удивлялся тому, что так легко принял предложение Дэнни. Конечно, тяга к Мишель Нельсон всегда была его слабым местом, но броситься в петлю с такой готовностью?
Возможно ли, что он все еще влюблен в нее? Конечно, не той подростковой любовью, что заставляла его робеть в ее присутствии пять лет назад… влюблен по-новому. Все эти годы Мишель была его музой, хотя и не знала, что Райан водрузил ее на пьедестал.
Сейчас она была обычная земная женщина, растрепанная и раздраженная, такой далекой от образа прекрасной нимфы, и все равно Райана тянуло к ней со страшной силой. Резкая, саркастичная, постоянно всем недовольная муза… «Почему нет?» – устало подумал Райан.
– Ты вызвался из-за меня, – уточнила девушка. – Я перед тобой в долгу.
– Ты ничего мне не должна. – Райан не хотел, чтобы Мишель чувствовала себя обязанной. Ему были бы больше по душе ее признательность, желание быть рядом… Бог знает, что еще!
– Нет-нет, не спорь. Я тебе очень благодарна. Сначала по моей вине ты вляпался в эту историю, а потом еще и наручники заполучил, когда я не справилась с заданием. – Она потрясла рукой, металл звякнул.
– Мне нравится, что мы скованы, – тихо пробормотал Райан.
Мишель его не слушала.
– Я не должна была ничего выпытывать у тебя о живописи, тем более читать нравоучения. Это было очень некрасиво с моей стороны.
Этот полный раскаяния тон показался Райану подозрительным.
– А что с моей живописью? – спросил он, прищуривая глаза.
– Вот видишь! Я только заговорила об этом, а ты уже напрягся.
Райан заставил себя расслабиться.
– Я только сейчас поняла, что сильно давила на тебя, когда мы обсуждали твои произведения. – Мишель говорила медленно, подбирая слова. – Мне казалось, что я только поддерживаю тебя, но мои комментарии были излишними. Прости, пожалуйста. Я больше не буду совать нос не в свое дело.
Райану понравилось то, что она сказала. Значит, Мишель пытается поддержать его? Это приятно.
– Ничего страшного, я не в обиде.
– Ты слишком великодушен, – продолжала девушка. – Я – человек резкий, раздражительный, хотя не всегда сознаю это. Кто-то должен ставить меня на место. Например, самой-то мне не нравится, когда люди начинают лезть с советами относительно моей карьеры. А сама поступаю точно так же.
– То-то у тебя было такое лицо, когда моя мать расспрашивала тебя об успехах в большом городе. – Райан понимающе кивнул.
– Наши ожидания часто завышены, но мы осознаем это лишь тогда, когда они не оправдываются. И в такие моменты, стоя на распутье, мы не знаем, в какую сторону кидаться.
– Ты справишься, – уверенно сказал Райан.
– Откуда такая уверенность? – очень тихо спросила Мишель.
– Потому что я следил за тобой много лет. Я понял, что ты на многое способна. – Раньше Райану казалось, что Мишель побеждает играючи, и только сейчас он осознал, что за успехами стоит тяжелый, напряженный труд. – И дело не в удаче, дело в тебе самой.
Мишель промолчала, и Райан решил, что она ему не верит.
– Да, ожидания не всегда оправдываются. Но куда хуже вообще ни к чему не стремиться, – сказал он задумчиво. На небе начинали загораться звезды. – Ты никогда не была способна просто сидеть на месте и ждать от жизни подарков. А вот я частенько именно этим и занимался. Я мог добиться большего, если бы прилагал усилия.
– Откуда это неверие в себя? Ты поэтому не пытался выставлять свои картины? – Мишель охнула и зажала рот ладонью. – Прости, опять я об этом! Но разве есть что-то, в чем ты не преуспел? Ты управляешь клубом, рисуешь…
– Все дело в тебе. – Райан остановился и повернулся лицом к девушке. – Я не преуспел тогда, с тобой.
Мишель, озираясь, попятилась.
– Не желаю это обсуждать.
Райан шагнул к ней.
– Знаешь что? Мы все равно это обсудим.
– Ничего подобного! – Она заткнула уши пальцами. – Ла-ла-ла-ла… ничего не слышу!
– Во всем виноват я один, – признал Райан. Мишель резко выдернула пальцы из ушей.
– Что-что?
– Избирательный слух, – похвалил он улыбаясь. – Но ты права, ты оказалась слишком хороша для меня.
– Ой! – пискнула девушка. – Так и знала, что ты будешь меня дразнить за эту фразу. Забудь, что я так говорила, прошу!
– Забыть? Ну, уж нет! Ты бы себя видела в ту ночь! – Райану было все труднее сдерживаться, дыхание стало прерывистым. – Ты была такой сексуальной, такой желанной.
Мишель недоверчиво наклонила голову в сторону.
– Прекрати издеваться.
– Я и не думал. В ту ночь на меня клюнула самая удивительная девушка Карбон-Хилла. Я не смел и надеяться на то, что ты меня заметишь.
– Не смел надеяться? – изумилась Мишель, хватаясь за голову. – Мы словно говорим на разных языках. Или о разных людях. Ведь это я безуспешно пыталась завладеть твоим вниманием!
На мгновение на лице Райана отразилось удивление, затем на губах мелькнула дьявольская усмешка.
– Значит, ты не слишком старалась.
– А ты вообще не старался.
– Просто я считал, что у меня нет шансов. Мишель покачала головой:
– Нелепость какая-то… отныне всегда делай то, что хочешь, а не терзайся сомнениями. А то будешь еще пять лет жалеть о собственной нерешительности…
Словно приняв это за сигнал, Райан шагнул к Мишель. Он прижал ее к стволу дерева и втиснул свою ногу между ее ног.
– Да ты… – охнула девушка.
– Ты это имела в виду?
– Конечно, бывают моменты, – пролепетала она, облизнув губы, – когда лучше попросить. Должны быть согласны обе стороны.
– Я хочу тебя поцеловать. – Райан чуть наклонил голову.
Мишель инстинктивно забилась, как мотылек в паутине, но ощутила под лопатками сучковатую кору дерева и замерла.
– Попроси, – выдохнула она, стараясь выглядеть спокойной. Пусть Райан думает, что у нее все под контролем, что поджилки не трясутся, как у напуганного зайца, что сердце толчками не гонит кровь все быстрее и быстрее. – Сначала попроси.
– Я хочу поцеловать тебя. – Губы его приблизились, замерли совсем рядом с ее ртом.
Он так и не попросил, отметила про себя Мишель. Видимо, Райан не из тех мужчин, которым требуется дозволение. Но ей хотелось, чертовски хотелось, чтобы он попросил… нет, чтобы почти умолял о поцелуе. Она желала видеть настоящую животную страсть в этих хитрых, все понимающих глазах. Но и выказывать слишком откровенное желание, видимо, было не в привычках Райана Слейтера.
