— Да уж… — усмехнулся Марков. — Что ж, Эльвира, спасибо вам. Вы нам очень помогли.
— Всегда пожалуйста, — Эля допила остывший кофе. — Знаете, до меня только что начало доходить, что эту красивую молодую женщину убили… Одно дело, когда смотришь кино про убийства, другое — когда убивают в реальной жизни. Мне вот сейчас в голову пришло… Собственно говоря, я и раньше думала об этом, вернее… о гостях «Синего бора». Ну, что многие ходят по лезвию… Что это опасно. Вы ведь уже поняли, что это гостиница специфическая, для свиданий. И для кого-то это настоящий рай, где люди встречаются со своей любовью, где вольны делать все, что им заблагорассудится. А вот для этой дамы «Синий бор» оказался адом… Нет, нет, вы не подумайте, я вовсе не имела в виду, что ее убили в гостинице. Просто я думаю, что ноги этого убийства растут из «Синего бора», понимаете? Ревность — вот, что толкнуло мужчину на убийство. Возможно, ее убил муж?..
31
— Знаешь, мне порой бывает так страшно… Вроде сейчас я понимаю, кто я, кто мой отец, понемногу вспоминаю свою комнату, но вот все, что связано с моей работой, как вы говорите, с банком, — полный провал. А эта история с Верой и вовсе напугала меня…
Тихий теперь часто привозил Марину к отцу, ему хотелось, чтобы она, вспомнив отца, подольше находилась в хорошо знакомом ей месте. И уж, конечно, ему и в голову бы не пришло раскрывать ей глаза на правду, на то, что Караваев не приходится ей отцом. Что она сама, пытаясь избавиться от одиночества, назвала себя его дочерью, что придумала эту историю. И что с ней будет, если она вспомнит эту свою безобидную авантюру, можно было только догадываться. Скорее всего, еще один шок. Вот и получалось, что, с одной стороны, хорошо, если она будет подольше находиться в караваевской квартире, с другой — не очень-то хорошо, ведь именно там и началась история ее обмана.
История с Верой, когда Марина, как бы зная о том, что жену Караваева убили, вдруг спросила, где Вера, потрясла всех. Как же сложно устроена человеческая память!
В доме Тихого шли ремонтные работы, приводились в порядок нежилые комнаты, переоборудовалась ванная, в ней пробивались окна, устанавливалось возвышение для небольшого бассейна. По дому разносились голоса рабочих, шум закипающего электрического чайника, в котором они заваривали себе чай и кофе, гул работающей дрели, стук молотков.
Марина с Тихим уединились в своей комнате, где было относительно тихо, не считая ненавязчиво и мирно работающего телевизора, служившего дополнением к основному звуковому фону.
— Мы не знаем, какие отношения связывали моего отца с Верой, — продолжала рассуждать Марина, — но вполне допускаю, что ее смерть все-таки не стала для него такой уж драмой. Эта девушка, моя тезка… Скажу тебе честно, мне кажется, что я ее уже раньше тоже видела. Возможно, она приходила к нам, когда еще была жива Вера. Может, это вообще ее подружка! А что, такое часто случается, когда умирает жена и муж женится на ее самой близкой подруге.
— Марина, что за мысли такие у тебя? Говорю же, она ему — никто!
— Саша, вы, мужчины, какие-то близорукие, что ли. Разве ты не заметил, как напряглась эта девушка, как занервничала, когда увидела нас?! Да она и побелела, и покраснела, ее всю затрясло. И знаешь, почему? Потому что она не рассчитывала увидеть нас. Возможно, у них с папой была договоренность, они должны были встретиться, а тут неожиданно нагрянули мы!
— В любом случае это не наше дело… Пожалуйста, не забивай себе голову этой девушкой. Давай уже оставим твоего отца в покое. Он и так настрадался. То тебя искал, потом эта трагедия с Верой.
— А ведь я до сих пор жива… — Марина загадочно улыбнулась. — Значит, мой убийца все еще на свободе! Но он все равно существует, Саша. Он — есть. Он или она… Но я понимаю, что если буду постоянно думать об этом, то окончательно свихнусь.
— Марина, мы с тобой уже много раз говорили на эту тему. Ты должна успокоиться…
— Легко тебе говорить… Ты только вдумайся в то, что я тебе сейчас скажу: меня собирались убить. Не просто разобраться, припугнуть, а именно убить. Меня хотели либо за что-то наказать, либо избавиться от меня. Это значит, что я для кого-то представляю собой угрозу. И пока я буду жива, этот человек будет мучиться, страдать и так же будет продолжать желать мне смерти. И не убили меня до сих пор знаешь почему?
— Марина!
— Потому что убийца знает, что я пока что ничего не помню. Но когда-нибудь, дай бог, я все вспомню, и что тогда? Меня сразу убьют. Вот и скажи мне, как дальше жить? Как вообще можно жить с такими страхами?
— Я предлагал тебе уехать…
— Ну не на Северный же полюс ты собирался меня увезти. И не в Африку. Просто у меня судьба такая, и ничего-то тут не попишешь…
— Ты обещала мне сегодня помочь определиться с датой нашей свадьбы.
— Определилась. Тридцать первое декабря, как тебе? Сначала будет свадьба, а потом праздник плавно перейдет в празднование Нового года!
— Как скажешь…
Он видел, что она возбуждена, что чем-то расстроена, что готова в любую минуту расплакаться. Голова ее работала ясно, и она так же ясно понимала всю нависшую над ней опасность. Что он мог для нее сделать? Как уберечь? Она категорически отказывалась от охраны, а ведь Тихий уже договорился с одной охранной фирмой, чтобы охраняли и дом, и Марину.
— Хорошо, пусть этот убийца боится меня или же решил меня убить, чтобы за что-то там отомстить… Но при чем же здесь тогда Вера? Она-то каким боком ко мне? Или, может, у нас с ней был заговор, и мы кому-то сильно отравляли жизнь? Но кому? Кому?!!
Состояние счастья и гармонии соседствовали в ее душе с паникой, страхами, отчаянием.
— Скажи, Саша, почему так: человек никогда не может быть счастлив полностью? Вот сейчас у меня есть все, о чем только может мечтать женщина: любимый мужчина, любящий отец, прекрасный дом, уют, деньги… Почему же тогда мысли о прошлом, о неизвестном мне прошлом так сильно отравляют мою жизнь? Нет, милый, так нельзя… И ты не должен жениться на мне до тех пор, пока не выяснишь все обо мне. Кто я такая, что такого натворила. За что меня собирались убить…
Он терпеливо выслушивал ее, понимая, что она еще долго будет говорить на больные темы, будет переживать и мучиться сомнениями, поэтому надо просто набраться терпения и дождаться того светлого часа, когда она, наконец, избавится от своих страхов и наваждений. И он готов был ждать сколько угодно. Он любил ее и даже себе боялся признаться в том, что отчасти любит ее и за тот ворох тайн, которыми она была окружена.
Встречались они и с ее «неузнанными» друзьями — Зоей и Виком.
— Саша, ты не представляешь себе, какая она чудесная, эта Зоя! И как же хорошо, что в моей прошлой жизни она была моей лучшей и самой близкой подругой! Вот где бы я сейчас нашла себе подругу? Среди кого? А так… Детский дом, интернат, и она всегда рядом, все обо мне знает и продолжает дружить со мной. Значит, я не такая уж и плохая, раз со мной дружит такой цельный и добрый человек, как Зоя. Жаль, что я не знала ее мужа, которого она так любила. Но теперь-то она любит Вика и собирается за него замуж! Ну и правильно, лучше уж выходить за своих… — Она вдруг расхохоталась. — Жаль, что ты не из нашего детского дома!
