– Понял тебя. Значит, так. – Сергей глубоко вздохнул и начал излагать свои мысли: – Его могли убить конкуренты из других организованных групп, могли убить завистники или обиженные из вашей среды, могли убить по причинам, совсем не связанным с вашим «бизнесом», и могли убить без всяких причин… Как в общеизвестной фразе: «просто так, ни за что ни про что».
Демон улыбнулся.
– Говоришь убедительно.
Он снова облизал ложечку, смял баночку из-под йогурта и посмотрел на Сергея.
– Если бы Игрока убили наши конкуренты – балтийцы или боевики Паши Степного, – его бы просто застрелили. Открыто, не таясь, чтобы всем ясно было, кто это сделал. Свои? Тогда бы его удавили втихую, а труп спрятали. Пропал Игрок, и все – ищи ветра в поле. Нету. А убит он или слинял, кто знает… Мне кажется, надо искать убийцу вне нашего бизнеса. Может, он у кого шлюху отбил или там на хрен послал кого из простых, а тот психом оказался. А убивать без причины… Если его убили без причины, тогда найти виновного будет невозможно.
– При желании и финансовом обеспечении можно все, – сказал Сергей. – Будем проверять все четыре вероятности… Поели? Тогда поехали на место преступления; посмотреть хочу, как он лежал, и вообще…
– Нас там копы не повяжут? – Демон ухмыльнулся. – Или как их теперь называть? По-старому: менты? До сих пор никак не привыкну, что они у нас полицейские… В общем, я про то… Говорят же, мол, преступников тянет на место злодеяния. А мы тут как тут, тепленькие!
– Не повяжут. В полиции и ФСБ меня все знают, и я вне подозрений – веду законопослушный образ жизни…
– А мы? – усмехнулся Демон.
– А вы со мной, значит, тоже вне подозрений!
* * *
Как только «десятка» отъехала от дома Сергея, ливанул хороший весенний дождь. Все в салоне ощутили физически, что дождь – это сырость и холод. Сергей поежился, застегнул куртку на «молнию», нахлобучил кепку, поднял воротник. Глядя на него, Демон хохотнул.
– Рано выходить собрался. Еще минут пятнадцать шпарить.
– Не боишься ехать выпившим? Права отнимут.
– Денег дам – не отнимут.
– А попадется принципиальный, тогда что? Сейчас ведь реформа.
– Я верю в русский народ. Его никакие реформы не сломают.
– А попадется тебе татарин или хохол на дороге?
– Сережа, я умоляю…
– Ну, – Сергей резвился, – какой-нибудь дорожный полицейский из Грузии. Я читал в «Российской газете», что в Грузии дорожные полицейские мзды не берут. Ну, взяли его на практику… Показать пример нашим, так сказать…
– Сейчас, из Грузии, на практику?
– Я гипотетически предполагаю. Вдруг…
– Вазелину позвоню, он договорится. Или даже Африкан. Сережа, не бойся, нас «дорожные вымогатели» не трогают. От нас денег не поимеешь, зато будет масса проблем. Зачем это им?
– Мудро ты все излагаешь, – заметил Сергей.
Демон усмехнулся.
– У меня талант к словоблудию.
– Почему тогда не пошел в политику? Умело швырять словесную шелуху – там это ценят, – отозвался с заднего сиденья Сашка Филиппов.
– Точно говоришь, там без умения вещать, ничего не сообщая конкретно, делать нечего, – согласился Демон и улыбнулся, блеснув сияющими зубами, недавно отшлифованными в зубной клинике и еще не успевшими снова пожелтеть. Добавил не то в шутку, не то всерьез: – Стану постарше, может быть, попробую себя и в политике.
Чтобы не скучать, он врубил магнитолу с рыкающим негритянским рэпом. «Десятка» помчалась на ста двадцати километрах. Из-под колес летели бурные фонтаны воды.
– Взлетать собрался? – спросил Сергей.
– Да! Да! Е! Е! Да! Да! Е! Е! – ревели динамики.
Демон, ко всему прочему поймав кайф от музыки, задвигал плечами, стал резко поворачивать голову и делать шеей, как гриф. Три рюмки бренди сделали свое дело.
– Да! Да! Е! Е!
– Он нас разобьет, – уверенно заявил Филиппов.
Песня неожиданно оборвалась, а Демон нажал на тормоз.
– Приехали.
В тишине было отлично слышно, как ливень стучит каплями об асфальт. «Дворники» сметали с лобового стекла мутные потоки.
– Как назло, – сказал Сергей.
«Десятка» стояла посреди заасфальтированного двора, образованного двумя пятиэтажками. Кое-где светились окна. Лавочки у подъездов блестели мокрыми деревяшками. По обе стороны асфальтированной площадки возвышались баскетбольные стойки с кольцами, чуть с краю ржавели хоккейные ворота с искореженной железной сеткой.
– Он лежал там, – кивнул Демон на одну из баскетбольных стоек.
– Ты видел сам?
– Сам не видел, но знаю, что там. Лежал и смотрел в небо пустыми зрачками.
– Во сколько его грохнули?
– Рано утром. Большего не знаю.
– Понятно. Что ж, Саша, за информацией придется к твоему дяде обращаться, – обернулся к Филиппову Сергей.
Филиппов вздохнул и пожал плечами. Капитан Апостолов уже не раз выручал своего племяша, передавая информацию, которой располагало официальное следствие.
– Демон, вы сами опрашивали жильцов?
– Нет. Никто ничего не делал.
– Ладно, сделаем по-умному. Сейчас свяжемся с Апостоловым и попросим его оказать посильную помощь.
Сашка Филиппов покорно покинул автомобиль и ушел в шумящую дождем черноту – звонить из телефона-автомата любимому дяде. Свой сотовый телефон он в очередной раз сдал в ларек в заклад, когда пьянствовал. Скорее всего, это было вчера. А звонить со своего сотового Сергей никому не разрешал, чтобы не светить номера, особенно это касалось Сашки.
– У Игрока была подруга? – спросил Демона Сергей.
– Шлюхи были. Разные и много. Он ведь спортсменом был, женился на местной ради гражданства российского, мечтал до сборной нашей с годами дорасти, а как влетел – инвалидность, нищета – жена его бросила.
– Надо бы с ней побеседовать, с женой, которая бросила.
– Сделаем.
Вернулся мокрый Филиппов. Он уселся на заднее сиденье и, кряхтя от холода и сырости, долго не произносил ни слова, наконец закурил и блаженно заявил:
– Ха… Ну и погодка… Поговорил. Он как раз дежурит. Сейчас приедет, пообщаемся. Заодно в хате пошарим.
– С меня причитается! – заявил Сергей.
– Это он тебе сам скажет.
Через двадцать минут рядом с мокрой, истекающей ручьями «десяткой» затих полицейский «уазик». Из машины вылезли трое.
– Пошли, – сказал Сашка, толкая дверцу.
Сергей оказался под дождем. Перед ним стояли веселые Апостолов, Коля Оленшайнц и Петька Матвеев. Все бывшие коллеги.
