Карамазов вяло заправил кровать. Прошел на кухню, включил
газ под чайником, глянул в окно, где под холодной моросью спешили к электричке
прохожие.
Старик и мальчик. Легкая работа. Дальше?
Он вполголоса выругался.
Депутат. Да еще не из рядовых… один из самых активных и
известных. Такого охраняют не лохи… и вся милиция встанет на дыбы, когда он
получит пулю в затылок. Политика, Бог ты мой, зарекался с этим связываться…
Украинский вояка… неприятно, но по сравнению с депутатом —
мелочь. Тем более он в России. В отпуске.
Писатель. Вообще странное дело. На таких заказов не бывает.
Сказочник какой-то, или фантаст… Жюль Верн доморощенный. Сколько таких он
повидал в коридорах редакции — самодовольных и неуверенных одновременно. Кому
он мог помешать? То есть, кому — понятно, а вот чем…
И эта девушка, провинциальный врач. К ней, что ли, едет
хохол? Чем-то они связаны, все шестеро, незнакомые друг с другом, но попавшие в
один заказ.
И почему-то все шестеро — двоятся!
Карамазов вскочил, заметался по кухне, чувствуя, что сходит
с ума. Заказ, заказ, заказ! Выполнить — и лечь на дно. Прожить спокойно
год-другой где-нибудь в глуши. Забыть про тот миг, когда тьма поменяла их роли.
— Почему они двоятся? — закричал он.
Тихо запел чайник. Илья сдернул его с огня, словно забыв,
что можно просто потушить газ. Постоял, озираясь, бухнул чайник в раковину.
Не хотелось ни чая, ни кофе. Он не чувствовал себя сонным.
Достав из холодильника пакет с апельсиновым соком, Илья
жадно выпил стакан. Соки полезны, в них витамины. Умные люди пьют сок, не курят
и не употребляют алкоголь. Это залог долгой и счастливой жизни.
— Я вас сделаю, — прошептал Илья.
И медлить не стоит. Если работать быстро, на пределе, то он
уложится в два-три дня. Обидно лишь, что писатель далеко… где-то в Азии.
Впрочем, останется ли он там?
Илья кивнул своим мыслям.
Начать стоит со старика. Никаких угрызений совести — он свое
отжил. Никакого риска. Четкая и непонятная для следствия работа.
Решено — сегодня он и начнет.
Надо лишь выбрать инструмент. Что лучше — проверенная
дешевка, или приобретенная специально для акции экзотика?
Многие считают «ПМ» неудачной моделью пистолета. Одно из
самых распространенных мнений: «оружие, из которого, если повезет, можно
застрелиться».
Илья пользовался «ПМ» из чисто экономических соображений.
Более дешевого и распространенного пистолета не существовало, а пристрелять
оружие много труда не составляет. Когда каждая акция заканчивается уничтожением
инструмента — это немаловажно. Сейчас он предпочел бы что-либо более точное.
Хороший револьвер, например. Или «Стечкина»…
Но нестандартное оружие свяжет все шесть акций между собой.
Карамазов хмуро повертел «ПМ» в руках. Ладно, еще послужит.
Хотя бы на две первые акции — где сопротивления не будет. Он вставил запасную
обойму, старую опустил в карман. Закрыл глаза — и представил, четко и ясно,
словно видел тысячу раз, старую «хрущобу». Хиленько живет профессор… он ведь профессор,
верно? Деревянная дверь со слабыми замками, осторожные соседи. Даже домофона на
подъезде нет.
Он глянул на часы — до электрички еще двенадцать минут.
Умные люди не спешат, они просто выходят вовремя. Илья побрился, зажмурившись
окатил себя «Плейбоем».
Теперь пора.
…Билет на электричку он, выходя на Ярославском, аккуратно
отправил в карман. Транспортные расходы ему оплачивала редакция, где Карамазов
числился редактором. Деньги для него смешные… однако надо поддерживать образ
прижимистого, но любящего пофорсить человека.
1
Это не могло быть правдой. Только сном — непонятно лишь еще,
страшным или нет. Кирилл молча смотрел на своего двойника, не делая даже
попытки подняться с кровати. Визитер…
— Я оденусь, — сказал тот, открывая шкаф. Кирилл отвел
глаза. — Мама когда придет?
Кирилла обдало холодом.
Так оно и происходит? Ты сидишь дома, и появляется кто-то,
неотличимый от тебя как две капли воды. Появляется, чтобы занять твое место.
Не умненький робот-двойник из детской книжки. Не
монстр-оборотень из американского ужастика. Просто двойник — такой же
мальчишка, ежащийся от холода и торопливо натягивающий твой старый свитер.
Визитер…
Мальчишка шагнул к нему, присел на корточки возле кровати.
Заглянул в глаза.
— Кирилл, мне не нужна твоя жизнь… и твоя мама.
— Кто ты? — прошептал Кирилл.
— Больше чем ты. Я — Визитер.
Он не улыбался. Не пытался говорить понятнее. Кирилл вдруг
понял, что Визитер добивается лишь одного — чтобы ему поверили. Перестали
путать со сном.
И он уже добился своего.
— Что тебе надо?
Мальчишка поднялся. Посмотрел в окно — в дождливую ночь.
Сквозь нее… выше ночи…
— Мне нужна Земля, — сказал Визитер.
Они вновь смотрели друг на друга. Кирилл понял.
— Ты… оттуда?
Визитер кивнул. Протянул руку, касаясь плеча Кирилла,
легонько притягивая к себе.
— Миллионы миров. Мы ищем их. Мы выбираем Путь.
— Кто — «мы»?
— Визитеры.
— Ты не один?
Визитер словно вслушался во что-то, безмерно далекое.
— Не один. Нас… — он замолчал, мучительно морщась, словно
пытаясь найти слова — которых не было. — Нет, не так… Я объясню по другому. Ты
умеешь уводить словами?
Кирилл не ответил, но этого и не требовалось.
— Сквозь темноту небытия, — сказал Визитер. — Сквозь
столетия. Мы осознали свою цель, и мы ищем других — чтобы помочь.
…Огонек звезды. Ослепительный шарик, окруженный черной
роящейся мошкарой. Космические корабли? Или… живые?
Иглы-кристаллы, скользящие во тьму, прочь от тепла.
Неторопливые и неудержимые. Ни размеров, ни скорости, они могли быть больше
планеты или меньше песчинки, мчаться или ползти, этого не понять. Нет
ориентиров.
Жизнь осознает себя и ищет цель. Тысячелетия ложных идеалов,
напрасных усилий. Миры, рожденные чтобы умереть, живут. Миры, рожденные чтобы
жить, погибают.
Так просто помочь им — для тех, кто осознал свою цель.
