Как он узнал?
Кирилл отступил на шаг. Надо было бежать — пока убийца не
посмотрел в его сторону. Он вспомнил и словно даже услышал визг пули над
плечом.
Бежать…
А убийца поднимется по лестнице и позвонит в дверь. Он
найдет, что сказать. Валя откроет…
И снова покачивающаяся камера репортера жадно заглянет в
квартиру…
— Эй!
Он сам удивился своему крику. Фигура в бурой нейлоновой
куртке замерла на полушаге.
— Гад!
Кирилл не удивился, когда убийца рванулся к нему. Это было
продолжением страшных снов, в которые превратилась жизнь. Снов, в которых не
преступники убегают от милиции, а честные люди спасаются бегством от бандитов.
Это стало нормой, да?
Кирилл бросился бежать.
Краем глаза он замечал, как женщина, идущая навстречу ему с
тяжелой сумкой, быстро и целеустремленно завернула в уже пройденный было
подъезд, как с балкона второго этажа исчезла фигура девушки, вышедшей покурить
в накинутой на плечи куртке. Правильно. Когда маленький мальчик убегает от
убийцы, не стоит смотреть на такое печальное зрелище…
Кирилл свернул к цепочке гаражей, слыша, как сзади
приближается смерть. Он оказался в каком-то узком коридоре — слева здание,
справа бетонные гаражные коробки, впереди — стальные прутья ограды,
опоясывающей голые деревья и маленькие беседочки. Детский сад?
Он побежал вперед.
Убийца не издал ни слова. Просто догонял его, медленно и
неумолимо. Кирилл отстраненно подумал, что зря дети считают взрослых неумеющими
бегать. Они умеют. Когда надо.
Шагах в пяти от ограды он увидел — с какой-то
фотографической точностью, что два прута слегка разогнуты — наверное, местные
пацаны соорудили для себя удобный проход на детсадовскую территорию. Такой же
лаз был и в ограде детсада рядом с его домом — по вечерам в маленьких беседках
собирались пацаны, чтобы спокойно покурить, выпить, поболтать о девчонках.
Кирилл прыгнул в узкий проход.
Он отбил плечо, и едва не застрял. За спиной выматерился
преследователь, и Кириллу показалось, что его обдало ветром от последнего рывка
убийцы. Он дернулся, протискиваясь в узкую щель, упал на раскисшую от дождей
землю. Повернулся, со страхом ожидая увидеть черный глазок ствола.
Убийца пытался протиснуться в щель. Нелепо выгнулся,
просунув голову, но широкие плечи упрямо не желали пролезать, опровергая
древнюю истину — «главное, чтобы голова пролезла».
Кирилл вскочил, дернулся было вглубь территории, потом
повернулся. Посмотрел в холодные прищуренные глаза. И подпрыгнул, пиная убийцу
в лицо. Рубчатая подошва с хрустом проехалась по щеке.
Мужчина взвыл, выдергиваясь обратно. Из съехавшего вбок носа
текла темная кровь, смешиваясь с липкой грязью, слетевшей с подметки кроссовок.
— Гад… — прошептал Кирилл.
Мужчина вытер ладонью лицо. Посмотрел на него — пристально,
словно запоминая. Очень спокойно произнес:
— Иди сюда. Я ничего тебе не сделаю.
Кирилл истерически засмеялся.
— Все равно тебе не уйти, — сказал убийца. — Где второй?
Мальчишка попятился. Исчезнувший на секунду страх снова
вернулся. Казалось, ударь он сильнее, так, чтобы содрать кожу, под ней
оказалась бы сталь. Перед ним был не человек — какой-то робот, терминатор из
фильма.
— Что происходит?
Из-за гаражей вышел мужчина. Рослый, крепкий — по сравнению
с ним убийца сам выглядел подростком. В руке он держал разводной ключ,
казавшийся игрушечным. На мгновение Кирилл ощутил, как перевернутый мир
стремительно становится с головы на ноги.
— Совсем шпана обнаглела, — поворачиваясь сказал убийца. —
Залез в карман, гаденыш. Вот… попытался поймать… — он снова вытер лицо.
— Он хотел меня убить! — закричал Кирилл. Мужчина смерил
взглядом его, потом окровавленное лицо убийцы.
— Я его понимаю, — сообщил он. — А ну иди сюда, щенок!
Кирилл бросился бежать.
Нет, мир не собирался стать нормальным. Стоять на голове,
видимо, было для него привычнее.
Сзади доносилась щедрая ругань. Ограда садика была высокой и
совершенно не приспособленной для перелезания. Но ведь в любом заборе есть
двери.
Кирилл выбежал к зданиям детского сада. Здесь вяло бродили
десятка два малышей под присмотром воспитательницы, смерившей его хмурым
неодобрительным взглядом, но ничего не сказавшей. Кирилл побежал мимо, к
воротам, но растянулся в грязи и упал. Пакет вылетел из рук, прямо к ногам
мальчика лет пяти.
Дети нестройно засмеялись. В этом возрасте ничто не веселит
так искренне и чисто, как чье-то падение в лужу.
Кирилл медленно поднялся. Подошел к пакету, из которого
вылетела булка хлеба и шоколадка…
К ЧАЮ…
— Убегаешь? — спросил малыш.
— Убегаю, — машинально ответил Кирилл.
Мальчик задумчиво проводил взглядом испачканный хлеб,
посмотрел, как Кирилл обтирает плитку «Бабаевского».
— Ты шоколад любишь? — спросил он.
— Нет. Хочешь?
— Хочу, — без лишней скромности признался малыш.
— Бери… — Кирилл сунул ему шоколадку и побежал к воротам.
12
Был уже вечер, когда поезд подошел к Актюбинску. Ни Ярослав,
ни Слава больше не говорили о предстоящем. Дорога дарила передышку и скуку, это
было единственное, что она могла дать.
— Проводник обещал никого не подсаживать, если получится, —
перетасовывая колоду карт, сказал Слава. — Хорошо бы так и доехать, вдвоем.
— Помнишь, как в молодости мотался в Москву за книжками? —
неожиданно для себя спросил Ярослав.
— С Валеркой? Помню, конечно. Здорово было, правда?
— Прибыли — ноль, зато поездку окупали, пьянствовали с
друзьями, и все новинки были наши.
Слава засмеялся.
— Русский бизнес. Навар с яиц.
— Скорее уж, «украли ящик водки, продали, деньги пропили»…
— Ненормальный ты, — укоризненно сказал Слава. — Угораздило
же меня… Вот другие Визитеры — какая интересная у них жизнь.
— Угу, в них уже стреляют.
— Не остри. Боюсь, что сегодня несколько «ушло».
— Ты ночью это узнаешь?
— Да… почувствую.
Ярослав заерзал на койке.
