Илья попятился, отползая в кусты. Когда его позиция стала
чуть менее уязвимой, он приподнялся на локтях. Навел автомат на машину.
— О чем нам говорить?
— Ты знаешь сам! Тебе не взять меня, кем бы ты ни был!
— Посмотрим!
— Стань на мою сторону! Еще не поздно!
БРЕД… И СТАРИК, И ДЕПУТАТ СЛОВНО ПРИНИМАЛИ ЕГО ЗА ДРУГОГО.
СЧИТАЛИ, ЧТО ОН ЗНАЕТ ЧТО-ТО, ДОСТУПНОЕ ЛИШЬ ИМ. НЕДОГОВАРИВАЛИ, В ТВЕРДОЙ
УВЕРЕННОСТИ, ЧТО ОН ПОНИМАЕТ…
ЧТО СВЯЗЫВАЕТ ИХ?
— Кто ты?
Хайретдинов молчал. Когда он ответил, в голосе его было
удивление:
— Ты… не понимаешь?
— Твоя сторона — что это?
Пауза…
— Власть. Подчинись, пока не поздно.
— Иди сюда!
Илья не ожидал того, что произошло. Клиент поднялся —
отчетливая мишень в их лесном тире. И пошел к нему — спокойно, безбоязненно.
Как хозяин, уверенно идущий навстречу сорвавшемуся цепному псу… который не
посмеет его укусить…
Он не пес!
Илья навел автомат. Помедлил — палец словно застыл на курке,
не в силах отправить клиента навстречу тьме.
…Охранник выскользнул из-за капота. Он, видимо, выбрался с
другой стороны машины, и выжидал до последнего — до безумия, охватившего его
клиента. Стрелять он начал еще в движении, и пули ударили совсем рядом,
заставляя Илью дернуться, сбивая прицел. Карамазов видел, что клиент вновь
падает — понимая, что диалог прерван? — но не было времени убивать его…
Илья дал короткую очередь, и телохранитель согнулся, полетел
с откоса.
— Зря ты убил моего человека, — голос депутата был почти
спокоен. — Зря. У тебя был шанс спастись.
— А у тебя его нет, — Карамазов достал из куртки новую
обойму, перезарядил автомат. — И не было.
— Уверен?
Илья не ответил. Он уже слышал гул моторов. Этот гад
успел-таки вызвать с дачи охрану. Наверняка охрана связалась с милицией.
И сейчас его уже берут в кольцо. Не рядовая цель… он
всполошил весь их осиный рой.
Карамазов отполз еще на пару метров, прежде чем встать и
броситься бежать. Что ж, пусть попробуют взять его в лесу.
Визирь уже не таясь подошел к Фархаду. Он слышал, как
убегает нападавший, и был уверен, что тот действовал один.
КТО ЖЕ, КТО ЖЕ ОН…
— Визирь… — взгляд Фархада был затуманен. И все же он нашел
в себе силы говорить.
— Прости, дорогой, — Визирь опустился на колени, взял
охранника за руку. — Спасибо тебе, Фархад…
— Я умираю?
— Да.
— Семья… Визирь…
— Я позабочусь. Верь мне. Я награждаю за верность.
— Визирь… кто ты?
— Что?
— Кого я… в саду?
— Хайретдинова.
Не было смысла лгать. Он слишком хорошо знал смерть, чтобы
солгать человеку, уже не принадлежащему жизни.
— Не пойму… — прошептал Фархад.
Машины затормозили, одна чуть не доехав до «мерса», другая —
чуть переехав. Визирь не смотрел на посыпавшихся наружу вооруженных людей…
пусть выполняют свою работу…
— И не надо понимать, — ласково сказал он. — Иди с миром.
На мгновение его пальцы сжались на горле Фархада. Быстро и
почти неощутимо.
Его слуги заслужили покой.
4
Это, наверное, был самый грязный и шумный из московских
вокзалов. Что было в том виновато — направление, в котором уходили поезда, или
просто невесть когда повисшее над вокзалом клеймо — Кирилл не знал. Он был на
Казанском всего один раз, да и то случайно. Честно говоря, он бы с
удовольствием больше никогда не появлялся здесь.
К справочному он подошел без пяти минут десять, но Визитер
уже ждал. Кирилл остановился, глядя на своего двойника.
ОН ВО ВСЕМ ВИНОВАТ…
Странно, Визитер казался совсем не чужим этому огромному,
выстуженному залу. Аккуратный, симпатичный подросток с цепким, внимательным
взглядом. Свой среди чужих. И в тоже время… люди обтекали его, будто какая-то
сила удерживала их на расстоянии от Визитера.
— Кирилл…
Визитер подошел к нему — и снова Кирилл почувствовал его
отстраненность, тот невидимый барьер, что устанавливал дистанцию между
пришельцем и людьми.
— Кирилл, мне тоже плохо.
Он взял его за руку, заглянул в глаза.
— Веришь?
ВЕРИШЬ — НЕ ВЕРИШЬ…
— Да.
— Ты как… нормально?
— А ты? Ты где ночевал?
— В Домодедово. В аэропорту, — Визитер улыбнулся. — Чуть
менты не зацапали среди ночи. — Потом в Павелецком пару часов спал. Потом на
Киевский, как метро пустили, перебрался.
— Зачем?
— Движение. Мы чувствуем друг друга во сне… если кто-то
мотается с места на место, то его труднее выследить.
— Зато я не мотался!
— Извини. Я не подумал, Кирилл. Честное слово, — Визитер
помедлил. — Я напугался. Пойдем, сядем где-нибудь?
Кирилл покосился на огороженный барьерчиком зал ожидания.
— Билеты ведь надо показывать…
— Пошли.
Их действительно пропустили. Парень в защитной форме с
любопытством глянул на них, когда они прошли мимо, но не сказал ни слова.
— Ты умеешь быть чужим, — неожиданно для самого себя сказал
Кирилл.
— Да. И ты умеешь. Просто не замечал этого никогда. Вон,
место свободное…
Они присели на жесткую холодную скамью между замотанной в
платок нерусской, смуглолицей бабкой, безучастно глазеющей по сторонам, и
дремлющим в окружении аккуратно перетянутых картонных коробок парнем.
— Я устал так… — вполголоса сказал Визитер. — Когда спишь,
не раздеваясь, все равно, что и не спал.
Кирилл не ощутил сочувствия. Абсолютно. И смущения за то,
что сам переночевал в постели, нормально поужинал — тоже.
— Виз… — он осекся. Страшно было задать вопрос, ответ на
который решал все…
— Я знаю, о чем ты, — быстро сказал Визитер. — Кирилл, мы
станем всесильны — в рамках реальности. Если мама… — он на миг замолчал. — Если
мама жива…
