Книга Осенние визиты, страница 90. Автор книги Сергей Лукьяненко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Осенние визиты»

Cтраница 90

Ярослав затушил о стол сигарету, взял плейер, одел дугу наушников. Включил перемотку — назад. Тихо сказал:

— Да нет, ты не предатель, Слава…

Он знал куда идти, но это было так мучительно больно. Так безнадежно. Так одиноко.

Что случилось с тобой, Визитер, в этот день? Что сказал тебе Степан, что произошло на ВВЦ, что увидел ты по дороге? Какая боль отразилась в твоей душе — если она есть… была, у тебя…

КАК ТЫ ПИШЕШЬ? Я ВРУ…

Нет, сейчас он видит его. Сидящего за столом. Фальшиво насвистывающего мелодию. Аккуратно дописывающего письмо, секунду колеблющегося, стоит ли ставить подпись… но, наверное, слишком много имен легло бы на бумагу, знакомых и давным-давно забытых, русских, английских, арабских, еврейских, китайских, ярлычки исчезнувших душ, древних прорывов за грань привычного…

Ярослав включил плейер.

Слепое время меркнувших зеркал

Мое дыханье водами объяло…

Он вышел в коридор. Секунду помедлил у двери в ванную.

НЕТ, ТЫ НЕ ПРЕДАТЕЛЬ…

Здесь тоже горел свет. Яркий и чистый.

Веревку Визитер завязал на водопроводной трубе. Вначале, наверное, узел был под самым потолком, но под тяжестью тела сполз, сдирая чешуйки отслоившийся краски. Теперь Визитер полусидел на коленях, привалившись лбом к стене. Одна рука безвольно свисала, вторая цеплялась за перехватившую шею петлю. Словно в последний миг Посланник Творчества передумал…

— Ты не предатель, — повторил Ярослав. — Ты просто трус… ты всегда был трусом. Напористым, шумным, энергичным трусом.

Нож он взял на кухне. Острый, старательно заточенный кем-то из прежних жильцов. Веревка подалась сразу, разорвавшись, едва он сделал надрез. Тело осело на пол. Глаза Визитера были открыты — словно он до конца всматривался… куда? И он улыбался. Насмешливо и торжествующе.

— Трус, — повторил Ярослав. — Трус.

Лужица на полу была совсем крошечной, Визитер, наверняка помочился, прежде чем встать на край ванны и надеть петлю. Он же не дурак, Посланник Творчества. Ему доводилось видеть самоубийц. Он старался доставить ему минимум проблем.

Вскрыть вены в теплой ванне было бы куда приятнее… но, бесспорно, гораздо грязнее.

Ярослав присел на корточки, тронул лицо. Еще теплое. Он чуть-чуть опоздал.

— Ты понимаешь, — сказал он, — это ведь не выход. Никогда выходом не было. Ничего не решало. Ты говоришь — время… время виновато… но ведь и ты сделал его таким…

Превозмогая полночи покров

Я размыкал трепещущие вежды.

Я ведал тайну сопряженья снов

В благобагряном облаке надежды…

Я прозревал, но страшно осознал

Свой нрав, воспетый в преломленьи хлеба,

И в первый раз мучительно сказал —

Господь мой Бог, я не достоин Неба!

Голос певца заглушал все. Словно Заров говорил в пустоту, в ватное облако. Ярослав стянул наушники, положил играющий плейер на тело.

— Это — тоже твоя работа, Визитер, — сказал он. — Надо было очень постараться, чтобы смерть стала песней… Говорить, что мир плох, а мы грязь — это так легко и так верно. Но раньше ты не искал красоты в смерти. Не искал спасения в тупиках.

Визитер улыбался, глядя сквозь него. Он ускользнул от упреков и споров. Он оставил его искать выход в одиночку.

Указав один из путей.

— Нет… — сказал Ярослав. — Все-таки нет.

В прихожей коротко пропел звонок.

10

— Коммандос, — Визирь шагал по кабинету, заложив левую руку за спину, говорил коротко, отрывисто, словно лаял. — Рэмбо… Товарищ Хайретдинов доверил тебе операцию, которая переломила бы баланс сил. В нашу пользу.

Шедченко казалось, что мир вокруг плывет.

Реально ли происходящее?

Старые стены, старая мебель, все вокруг — как декорации о фильме военных лет.

— Что следовало делать товарищу Шедченко в данной ситуации? — Хайретдинов достал из кармана портсигар, вынул папиросу.

Николай даже не удивился. «Герцеговина Флор»…

— Товарищу Шедченко следовало сосредоточиться на главном противнике. Убийце. Отсечь его огнем. Приказать Печкину подобраться к нему ближе…

— Рашид Гулямович… — Семен поднялся с дивана. Парень держал руки по швам, лицо его слегка побледнело. — Это же не обязанность телохранителя…

— Сидите. Сидите, товарищ Печкин. С вами разговор особый.

Глаза Семена словно покрылись стеклом. Он медленно опустился на диван.

— Однако, — Визирь закурил, — товарищ Шедченко предпочел выстрелить в девушку. Перешагнуть через свои заблуждения — это похвально. Но. Она ли была в тот момент непосредственной угрозой?

— Она что-то сделала со стариком, Рашид.

Визирь вскинул голову, цепко оглядывая Николая.

— И чем же это угрожало нам? Да, если бы Визард оценил обстановку, признал заблуждения, стал на нашу сторону, имело бы смысл его защитить. Но ведь этого не произошло. Правильно я говорю, товарищ Шедченко?

Николай кивнул. Все правильно. Луна сделана из зеленого сыра, а Земля слеплена из манной каши. На дворе — сорок первый год, и танки Гудериана рвутся к Москве. Сейчас Хайретдинов качнет головой и скажет: «Лаврентий Павлович, обратите внимание…» В углу слепо блеснет пенсне…

— Николай Иванович, как можно совершать подобные промахи?

— Я не допускал и мысли, что ей не страшны пули.

— Должны были допускать! Обязаны были допускать! Все! И что она умеет летать, и что ваши пули — из навоза слеплены.

Хайретдинов вздохнул, сел за письменный стол. Спросил:

— Что прикажите делать товарищу Хайретдинову? Лично отправиться в погоню?

— Я кровью искуплю свою вину…

Он ли это сказал? Черт возьми? Он никогда не оглядывался на начальство — потому и сидел в полковниках, а не стал очередным украинским генералом. Откуда, из каких глубин, всплыли слова? Полстолетия — это не время? Поколения — это не дистанция? Он ли здесь стоит — или его вояка-дед, до самой смерти гордившийся, что видел товарища Сталина?

Хайретдинов потер лицо. Непонимающе посмотрел на свою левую руку. Потряс головой.

— Ладно, чушь, — изменившимся тоном сказал он. — Поздно теперь разбор полетов проводить… Семен!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация