— Ну, хорошо, — сказал Черевин. — А что нам скажет капитан Сеньчуков? Надеюсь, он не впал обратно в горячку.
Ноготушкин растормошил капитана и заставил подойти к генералу.
— Что на вас надето, капитан? — поморщил сизый нос Черевин.
— Что осталось, — безучастно ответил Сеньчуков.
— Вам знаком господин Фаберовский?
— Не имею чести знать.
— Тогда зачем вы гонялись за ним с саблей по крыше дома напротив?
— А, так его звали Фаберовский… Я не знал.
— В пользу кого вы с содомитами собирались убить Государя? В пользу великого князя Сергея Александровича?
— Почему убить Государя? — непонимающе уставился на генерала Сеньчуков.
— Наши агенты своими ушами слышали, как вы или кто-то из ваших говорили, что на этот раз Его Величеству Александру Александровичу возмездия не избежать.
— Это я — Александр Александрович. И они меня наказали. — Рука капитана дернулась к заднему шву штанов.
— Скажите, ваше высокоблагородие, а что такого было у вашей матушки связанного с покойным Государем и любовницей вашего батюшки, что искали Фаберовский с Владимировым? — встрял Вощинин.
— Да чего у нас с Государем могло быть? Маман блюла свою честь.
— А почему, в таком случае, они преследовали вас?
— Я думал сперва, что они от Дурново, а потом, что заговорщики. Мы даже Лигу основали, чтобы охранять от них Его Высочество Владимира Александровича и Государя… С внутренней и панельной охраной. Для панельной охраны его преподобие отец Серафим Полюстровский дружинников из ткачей набрал, а я их отражению нападений учил.
— Арестовали мы вашего Свиноредского вместе с его пугалами в казенных полушубках и малиновых кушаках, — сказал Черевин. — Но об этом мы еще потом поговорим. Но если вы не убивали Фаберовского с Владимировым, и ваша невестка с бразильцем не убивали их, и заговорщиков никаких не было, то кто же их убил?
— Как убили? — встрепенулся Ноготушкин. — Да я этого Фаберовского знаю! Да любой за Уральским хребтом про них обоих знает. Я их и самих неделю назад видел.
— Где? — вскричал Черевин.
— В Нижнем Новгороде. Я как раз из Иркутска возвращался. Они с собакой, с ружьями — а ружье у них большое, длинное, и ящик патронов, — и в шубах богатых. На своем экипаже. Я спрашиваю, куда их на этот раз сослали, а они говорят, что по своей воле к женам в Якутск едут, по этапу туда еще раз не выживут.
Именной высочайший указ,
данный правительствующему сенату.
1893 года 3 февраля.
Директору департамента полиции, тайному советнику Дурново— всемилостивейшее повелеваем присутствовать в правительствующем сенате.
