— Зашла узнать, как продвигается расследование.
— Продвигается понемногу, — неопределенно ответил Михал Михалыч, отодвинув в сторону папки с бумагами.
— Я бы хотела услышать что-нибудь более определенное, — улыбнулась я. — Вы нашли преступников?
— Дело к этому движется, — удовлетворенно крякнул капитан. — Мы уже знаем владельца «Шевроле» государственный номерной знак триста тридцать. Если вы ничего не напутали, Татьяна Александровна, — назвал он меня по имени-отчеству, чем еще больше удивил, — то не сегодня-завтра мы его возьмем. Если они увезли труп на машине, там должны остаться какие-то следы.
— Николай Ревякин? — уточнила я как бы между прочим.
— Да-а, — теперь настала очередь капитана удивляться. — Откуда вы знаете?
— Мы тоже не сидим на месте, как говорится, — с гордой улыбкой сказала я, — кстати, загляните заодно в гараж Ревякина, номер пятьдесят два, там на входе есть пятна, похожие на кровь.
— Обязательно заглянем, — с уважением посмотрел на меня капитан.
— Что ж, — я с удовольствием поднялась с шаткого стула, — не смею больше вас отвлекать.
* * *
Костик предложил мне остановиться у какого-нибудь кафе.
— Деньги у меня есть, — изрек он, преисполненный мужского достоинства, — хоть вечер-то мы можем провести вместе?
В его глазах застыла просьба, но, верная духу противоречия и несогласия, я возразила:
— Мы с тобой и так целый день вместе катаемся.
— Это не то, — смущенно посмотрел на меня Костик, — я хотел тебя пригласить к себе, но думал, ты не так меня поймешь.
— А ты не думай, — дерзко засмеялась я, — ты приглашай, у меня найдется пара часов.
— Не могу я так! — с досадой воскликнул Костик.
— Что тебя, мой цинизм раздражает? — посмотрела я на него по-сестрински мягко и в то же время иронично. — Так это не цинизм, дорогой мой, это настоятельная необходимость сохранять бдительность.
— Я уже это слышал, — обиженно сказал Костик, — у тебя все подчинено необходимости.
— Не нравится? — поддела я его.
— Я, конечно, все понимаю, но…
— …согласиться не можешь? Что ж, тогда давай по домам!
— Ну, так ты была бы… в общем… не против… — зарапортовался Костик.
— Но только без глупостей! — строго предупредила я.
В итоге мы оказались в его однокомнатной квартире, где мебель изнемогала под толстым слоем пыли. Настоящее холостяцое дупло! Об этом я и заявила Костику. Он лишь виновато пожал плечами.
— Но наводить у тебя порядок я не собираюсь, — решительно сказала я, — я немного устала…
— Ты можешь пока телик посмотреть, а я займусь ужином.
Костик побежал на кухню, окрыленный тем, что все-таки затащил меня в свою берлогу. Я вольготно уселась на диване и включила телевизор. Но вскоре веки мои сами собой закрылись, и я погрузилась в приятную дрему. Когда какой-то внутренний импульс вывел меня из состояния забытья, я встретилась лбом с горячими и сухими губами Костика.
— Ужин готов, насколько я понимаю, — лукаво улыбнулась я.
— Черт, это твоя бдительность и во сне тебе покоя не дает! — с шутливым отчаянием воскликнул Костя.
— А ты как думал? Чуть Татьяна Иванова отключилась, а ты тут как тут!
Глаза Костика смеялись.
— Ужин готов, — вдруг неожиданно понуро объявил он.
Тогда я взяла инициативу на себя — совсем запугала бедного мальчика! Я обняла его за шею и притянула к себе. Он хотел что-то сказать, но не успел: наши губы нашли друг друга и заключили тесный союз. Когда поцелуй утратил свой накал и силу и я смогла освободиться, Костик порывисто уткнулся лицом в мое плечо.
— Не думай, что это просто так, какая-то блажь…
— Я почти утратила способность соображать, — улыбнулась я, лаская рукой его волнистые волосы, оказавшиеся такими мягкими на ощупь, — выпить у тебя найдется?
Я увидела неодобрительный взгляд Костика. Он отпрянул от меня и теперь внимательно и настороженно изучал мое лицо.
— Нет, не за этим… — усмехнулась я, — не для того, чтобы потерять сознание или заглушить робость, просто мне нужно немного расслабиться, понятно?
Он кивнул и минуты через две принес рюмку коньяка. Я сделала три глотка и почувствовала, как вместе с жаром по телу разливается блаженная истома.
«Все-таки хорошо ты, Иванова, руководишь своим организмом!» — мысленно вознесла я себе хвалу и снова привлекла к себе Костика. Излишне говорить, что ужин так и остался на плите.
Костик оказался довольно искусным любовником. На несколько мгновений он изгнал из моей памяти противные рожи Рыжего и белобрысого, отечную морду Пал Василича и потное от усилия до конца оставаться добрым и светлым лицо Кожухова. Нас подхватило неудержимое течение и влекло в своих бурных водах, пока мы не оказались на необитаемом острове среди манговых рощ и кокосовых наслаждений. Я почти утратила чувство реальности, в моем воспаленном мозгу порхали с цветка на цветок гигантские бабочки и кружились радуги. И вот, когда мое утомленное тело покойно и радостно праздновало простое человеческое счастье, я вдруг отчетливо поняла, что мне чего-то не хватает в этих манговых кущах. Вот именно, сигарет.
Мы дружно задымили, молча и отрешенно переживая свалившееся на нас счастье. Я путешествовала глазами по потолку, настоятельно нуждавшемуся в побелке. Костик немного пасовал — это я видела. Похоже, он смутно представлял себе, какого рода беседами нужно занимать женщину после «события». Я скосила на него глаза. Заметив, что я смотрю на него, он неловко улыбнулся и тут же уставился в потолок. Я почему-то тоже чувствовала себя не совсем в своей тарелке. Но это объяснимо, а, следовательно, простительно. Я взглянула на наручные часы.
— О-о, мне пора, — разрушила я хрустальное царство счастливого замешательства, — мне было хорошо, действительно хорошо.
— Но… — вскочил Костик, — я думал, ты останешься…
— Не могу, — я лениво поднялась и принялась одеваться, — у меня еще масса нерешенных дел.
— Тогда я поеду с тобой, — заявил Костик, нашел свои брюки и принялся их торопливо надевать.
— Нет, — я с ласковой улыбкой остановила его, — я действительно не могу сейчас взять тебя с собой. Может быть, в следующий раз.
— Тебе предстоят какие-то разборки? — догадался Костик.
— Что-то вроде этого, — кивнула я, — но, возможно, ничего из ряда вон не случится. Просто лучше перестраховаться.
— Черт побери, — Костя сел на стул и покачал головой, — как-то все неправильно получается. Ты — женщина — будешь рисковать жизнью, а я — мужчина — должен сидеть в тихом уголочке.
— Господи, ну не переживай ты так, — я приподняла его голову за подбородок и прижалась губами к его губам. Он почти не ответил на мой поцелуй. — Просто я выбрала себе такую профессию. Возможно, во мне чересчур много мужского начала…
