Я остановился перевести дух. Мои слушатели ничего не сказали.
— Когда я очнулся, я сидел на тротуаре в Сохо, мертвецки пьяный.
— Не может быть! — сказал Чарли.
— И тем не менее все было именно так. Полицейские подобрали меня — они, похоже, подбирают всех пьяных, которые валяются на тротуарах. Остаток ночи я провел в участке, а утром меня оштрафовали на пять фунтов. Остальное вы знаете.
Наступило продолжительное молчание.
Наконец Чарли прокашлялся.
— Э-э... возникают разнообразные вопросы.
— Естественно.
— А машина, сэр? — спокойно спросил Оуэн. — Где вы оставили машину?
Машину он особенно любил, холил и лелеял ее так, точно она золотая.
Я подробно объяснил, где я ее оставил. И сказал, что ключей от нее у меня нет. Так же, как и ключей от квартиры и от мастерской, кстати уж.
Чарли с Оуэном встревожились и дружно решили, что первое, что следует сделать Оуэну, даже прежде, чем забрать машину, это поменять все замки.
— Но я же их сам делал! — возразил я.
— Ты хочешь, чтобы сюда ввалился Джоди, когда ты будешь спать?
— Нет.
— Тогда Оуэн поменяет замки.
Я не стал спорить. Я уже давно подумывал о замке нового типа, только все руки не доходили его сделать. Ничего, скоро я этим займусь. Я запатентую его как детскую игрушку — у детей тоже есть свои вещи, которые хочется спрятать, — а через двадцать лет половина дверей в Англии будет с такими замками. Этому замку не понадобятся ключи, в нем не будет электроники, и подсмотреть код тоже будет невозможно. Этот замок стоял у меня перед глазами во всех деталях.
— С тобой все в порядке? — спросил вдруг Чарли.
— Чего?
— У тебя сейчас был такой вид... — он не закончил.
— Нет, умирать я не собираюсь, если ты об этом. Я просто придумал новый тип замка.
Чарли мгновенно насторожился, как тогда, в Сэндауне.
— Принципиально новый? Я улыбнулся про себя.
— Можно сказать и так.
— В случае чего — имей в виду мой банк.
— Поимею.
— Первый раз вижу человека, который способен что-то изобретать, будучи полумертвым.
— Может, я и выгляжу полумертвым, — сказал я, — но на самом деле я вполне живой.
Правда, я действительно чувствовал себя полумертвым, но это пройдет.
В дверь позвонили.
— Если это не доктор, — сказал Чарли Оуэну, — скажите, что нашего друга нет дома.
Оуэн коротко кивнул и спустился вниз. Вернувшись, он привел с собой не доктора, а совсем другого посетителя, неожиданного, но куда более желанного.
— Мисс Уорд, сэр.
Не успел он сказать это, как вошла сама Элли — не вошла, а влетела, точно порыв свежего ветра. Она выглядела особенно чистенькой, свежей и аккуратной в сравнении со мной, грязным, помятым и небритым. Элли казалась воплощением самой жизни. Когда она вошла, комната словно озарилась.
— Стивен!
Она остановилась как вкопанная в нескольких шагах от дивана и уставилась на меня. Потом посмотрела на Чарли и Оуэна.
— Что с ним?
— У меня была довольно бурная ночка, — объяснил я. — Это ничего, что я не встаю, мисс?
— Здравствуйте, — вежливо сказал Чарли. — Меня зовут Чарли Кентерфильд. Я знакомый Стивена. Он пожал ей руку.
— Александра Уорд, — озадаченно ответила она.
— Вы уже встречались, — сказал я.
— Где?
— На Уолтон-стрит.
Они переглянулись и поняли, что я имею в виду. Чарли принялся рассказывать Элли, как я дошел до жизни такой, а Оуэн отправился покупать замки. Я лежал на диване и куда-то плыл. Все утро представлялось мне дерганым и обрывочным, точно мои мозги работали с перебоями.
Элли подвинула мягкий кожаный табурет и села рядом со мной. Мне сразу резко полегчало. Она положила руку на мою. Еще лучше.
— Ты псих! — сказала она.
Я вздохнул. Что ж поделаешь, никто не совершенен.
— Сегодня вечером я улетаю домой. Ты не забыл?
— Не забыл, — сказал я. — Но, боюсь, мне придется отменить свое предложение отвезти тебя в аэропорт. Пожалуй, я немного не в форме. Да, кстати, и машина моя неизвестно где.
— Я, собственно, за тем и пришла. — Элли поколебалась. — Мне не хочется, чтобы сестра знала... — она не договорила, не желая обсуждать семейные проблемы. — Я пришла попрощаться.
— В каком смысле «попрощаться»?
— Что ты имеешь в виду?
— На время или навсегда? — спросил я.
— А ты что предпочитаешь? Чарли хмыкнул.
— Вот, что называется, двусмысленный вопрос!
— А вы вообще ничего не слышите! — бросила она, изображая суровость.
— На время, — сказал я.
— Вот и чудесно! — она улыбнулась ослепительной улыбкой. — Меня устраивает.
Чарли бродил по комнате, разглядывал обстановку, но уходить явно не собирался. Элли не обращала на него внимания. Она отвела мои волосы со лба и мягко поцеловала. Я ничего против не имел.
Через некоторое время пришел доктор. Чарли спустился вниз, чтобы впустить его и, видимо, по дороге ввел его в курс дела. Они с Элли удалились на кухню и, судя по звукам, принялись варить кофе.
Доктор помог мне раздеться до трусов. Честно говоря, я предпочел бы, чтобы меня оставили в покое. Он постучал меня по коленям, проверяя рефлексы, посветил зеркальцем в глаза, заглянул в уши, прощупал больные места. Потом уселся на табурет, на котором раньше сидела Элли, и наморщил нос.
— Сотрясение мозга, — сказал он. — Вам стоит недельку полежать в постели.
— Глупости какие! — запротестовал я.
— Так оно будет лучше.
— Вон, жокеи-стиплеры получают сотрясение мозга, а через минуту выигрывают скачку!
— Жокеи-стиплеры — идиоты. — Он сурово оглядел меня. — Будь вы жокеем-стиплером, я сказал бы, что по вам прошелся табун лошадей.
— Но я не жокей.
— Вас кто-то избил?
От врача таких вопросов как-то не ожидаешь. Тем более заданных таким будничным тоном.
— Не знаю.
— Как это — не знаете?
— Конечно, по ощущениям похоже на то, но, если даже они меня и избили, я был без сознания.
— Чем-то тяжелым и тупым, — добавил доктор. — Синяки большие.
Он указал на обширные краснеющие пятна у меня на ляжках, руках и груди.
— Сапогами? — предположил я. Доктор спокойно посмотрел на меня.
