— Да. Он храпел.
— Итак, вы приняли душ, переоделись, а потом?
— Взяла банан и отправилась на работу.
— В котором часу?
— Как обычно. В пять тридцать. Я работала в госпитале, и мне нравились утренние смены, потому что я успевала вернуться домой, чтобы встретить Брайана после школы.
— На работе все было, как всегда?
— Да, до тех пор, пока Брайан не прислал мне цифровую страницу. Было уже почти шесть часов утра.
— И что говорилось в сообщении?
— Там было сказано: «Мам, возвращайся домой, сейчас же!» Слова «сейчас же» были набраны заглавными буквами. После них шли три восклицательных знака.
— Что вы сделали?
— Я поспешила домой.
— Вы вызвали полицию?
— Нет. Мне уже приходилось получать сообщения подобного рода. Обычно это случалось после того как отец наказывал Брайана, например, заставлял делать отжимания перед школой или что-нибудь в таком же духе. Мне не хотелось вмешивать сюда полицию. Оскар бы страшно разозлился на меня.
— Что вы обнаружили, когда вернулись домой?
— Брайан был в своей комнате, он плакал. Он может кое-как разговаривать, несмотря на то, что страдает глухотой, но тогда он был слишком потрясен, чтобы вымолвить хоть слово. Знаками он показал мне, чтобы я зашла в спальню. Я отправилась туда.
— Что вы там увидели?
— Оскара. Он лежал в кровати, на простынях и на подушке было много крови. Я подбежала к нему, упала рядом на колени. Я видела, что ему выстрелили в голову. Рана… — Она зажмурилась, потом вновь открыла глаза. — Рана была ужасной. Пульса у него не было, и он не дышал. Я поняла, что он мертв.
— Что вы сделали?
— Я вызвала полицию.
— Что-нибудь еще?
— Все было, как в тумане. Но я помню… помню, что увидела его пистолет на полу рядом с кроватью.
— Вы дотрагивались до него?
— Да.
— Зачем?
Она взглянула на присяжных и сказала:
— Я поставила его на предохранитель.
По залу суда прокатился негромкий гул голосов. Прокурор выглядел озадаченным, несколько присяжных выпрямились на своих местах. Похоже, никто не упустил значения совершенного ею действия — стоял ли пистолет на предохранителе или нет, то есть убийство против самоубийства.
Джек подождал, пока не восстановится тишина, потом спросил:
— Зачем вы поставили пистолет на предохранитель?
— Когда я увидела, что он лежит там мертвый, то первая моя мысль была о том, что Оскар покончил с собой. Он был жив, когда я уходила на работу. Насколько мне было известно, к дому никто не подходил. Его собственный пистолет валялся на полу рядом с кроватью. Да и вся эта история с лейтенантом Джонсоном убедила меня в том, что Оскара что-то угнетало, что он находился в состоянии депрессии.
— Позвольте мне еще раз спросить вас: зачем вы поставили пистолет на предохранитель?
Она проглотила комок в горле.
— Именно это я и пытаюсь объяснить. Я вышла замуж за морского пехотинца. Отец Брайана был капитаном, лидером, начальником. В мире морской пехоты мужество очень высоко ценится. Я знала, что когда-нибудь Брайану придется узнать правду о своем отце. Но в тот момент я могла думать только о том, чтобы моему десятилетнему сыну не пришлось мириться с мыслью, что его отец оказался трусом и покончил с собой.
— И поэтому вы поставили пистолет на предохранитель?
— Да. Я знала, что полиция не сочтет это самоубийством, если оружие будет стоять на предохранителе.
— Но этими действиями вы навлекли на себя подозрение в убийстве.
— В тот момент мысль о том, что меня могут заподозрить в убийстве, не пришла мне в голову. Тогда я просто не понимала, как могу превратиться в подозреваемую. Я была на работе, когда Оскара убили.
— Заключение судебно-медицинского эксперта противоречит вашим словам. По его мнению, смерть наступила еще до того, как вы ушли на работу.
— Я могу сказать только, что судебно-медицинский эксперт ошибается.
Джек отошел от кафедры и вроде бы случайно приблизился к скамье, на которой сидели присяжные. Линдси выглядела опустошенной. Он знал, что пришло время закругляться, в противном случае она не сможет ничего противопоставить прокурору во время перекрестного допроса.
— Миссис Харт, — жестким, твердым тоном задал он последний вопрос, — это вы убили своего мужа?
— Нет. Я его не убивала.
Джек метнул быстрый взгляд в сторону присяжных, просто чтобы убедиться, поверил ли кто-нибудь из них в историю Линдси. В лучшем случае, они выглядели растерянными, не знающими, кому и чему верить. Но для адвоката по уголовным делам иногда и этого бывает достаточно.
— Благодарю вас, миссис Харт. У меня больше нет вопросов, ваша честь.
Глава сорок пятая
Судья Гарсия настоял на том, чтобы перекрестный допрос Линдси начался еще до перерыва на обед. Прокурор цеплялся к каждому ее слову, пытаясь продемонстрировать присяжным нестыковки и несообразности в ее показаниях. Он закончил именно так, как и ожидал Джек, — выставив ее первостатейной лгуньей.
Торрес подошел к свидетельнице, вопросы его походили на удар хлыста.
— Вы не говорили полиции о том, что занимались сексом с лейтенантом Джонсоном, не так ли?
— Нет.
— Вы не говорили ей о том, что ваш муж подсыпал вам наркотик и принудил заниматься сексом с другим мужчиной?
— Нет.
— Вы никогда не обращались в службу защиты женщин, пострадавших от домогательств мужчин?
— Нет.
— Вы не обращались в консультацию по вопросам изнасилования?
— Нет.
— Вы не сказали полиции о том, что это вы поставили оружие своего супруга на предохранитель?
— Нет, не сказала.
— Собственно, когда полиция задала вам прямой вопрос, вы отрицали, что вообще касались оружия.
— Это правда.
— Когда отец капитана Пинтадо задал вам прямой вопрос, вы снова стали отрицать, что притрагивались к оружию.
— И это правда.
— Вы солгали полиции.
— Да.
— Вы солгали отцу своего умершего супруга.
— Я сожалею об этом.
— Вероятно, вы солгали даже своему сыну.
— Заявляю протест, — заметил Джек.
— Протест отклоняется.
Линдси выпрямилась, словно для того, чтобы подчеркнуть свою решимость.
— Нет. Я бы никогда не стала лгать Брайану.
