Я приняла предложение и нагнулась над открытым краном. Мне очень не нравится, когда мной командуют, да еще всякие неприятные, грубые типы. Но при этом я никогда не страдала глупейшим упрямством, почему-то называемым некоторыми недоумками принципиальностью. После струи газа, пущенной в лицо, действительно самое умное — умыться и постараться не сильно тереть глаза.
Что я и сделала.
Зинаида продолжала жаловаться и требовала, чтобы ее первую допустили к воде. Что конкретно ей ответили, я предпочитаю не повторять. Скажу только, что мне как дорогой и уважаемой гостье было оказано предпочтение и я умылась спокойно.
А приведя себя в порядок, оглянулась.
Молодой человек, и так совершенно несимпатичный, да еще и глумливо при этом улыбающийся, стоял в дверях ванной с пистолетом в руках и смотрел на меня. Я была настолько не в форме, что даже не попыталась завладеть пистолетом, так аппетитно торчащим в пределах досягаемости моих рук. Но, с другой стороны, если он тот самый газовый, из которого меня «уложили» у входа в квартиру, то воспользоваться им в столь маленьком помещении значило бы ничего абсолютно не выиграть.
Так что ладно, пусть поиграет своей пукалкой.
— Ну что, оклемалась, подруга? — спросил парень и скомандовал:
— Выходи!
Я поплелась к двери, и меня чуть не сшибла влетевшая в дверь Зинаида, тоже стремящаяся к крану с водой.
Конвоируемая и внешне спокойная, я медленно прошла в комнату и, не дожидаясь приглашения, рухнула в кресло, стоящее у стены справа.
Комната была достаточно большой, обставленной просто и чисто. На диване справа от меня сидел развалившись вчерашний лысый дядя, все с теми же перстнями на жирных пальцах и все в тех же белых тапочках. С равнодушным выражением на своей жирной физиономии он копошился в моих вещах, выкинутых из сумки на диван перед ним.
Сама же сумка стояла на полу за этим толстяком.
— Частный детектив Иванова Татьяна Александровна, — неожиданно тонким, бабьим голоском проговорил толстяк и откинул в сторону мою лицензию, положив ее прямо на пистолет, отложенный им раньше. — Слышь, Вась, — толстяк обратился к молодому человеку, стоявшему надо мной, — она не из ментовки, она сама по себе. Типа «крутой Уокер» из телевизора.
Вася промолчал, и толстяк продолжил:
— Такая аппетитная бабенка, ее пользовать и пользовать, а она из себя детектива изображает.
Майк Хаммер в юбке…
Толстяк взял мой мешочек с гадальными костями, потряс его в руке.
— Это еще что за дрянь? — тихо спросил он сам у себя и развязал мешочек.
Кости высыпались на диван, и толстяк на секунду замер в озадаченности, потом поднял глаза на меня.
— Так что же это такое? — спросил он, поднимая один двенадцатигранник. — Детская игрушка?
Я пожала плечами и кивнула, не желая отвечать на этот вопрос. Да ответа, пожалуй, и не потребовалось. Если мои гадальные кости и были кому-то здесь интересны, то только мне. И сейчас они, дорогие мои, как будто старались мне что-то подсказать. Я взглянула — сложилась следующая комбинация: 14+12+35. «Плохо, когда в жизни происходит нечто вопреки вашему желанию, но еще хуже, когда то, чего мы страстно ждем, вовсе не происходит».
Расклад просто удручающий, но ведь он выпал не мне, кости-то кинул толстяк! Я, насколько это было возможно в данной ситуации, расслабилась и даже вздохнула почти спокойно: магические косточки не намекали, а говорили однозначно, что у этого дяди не получится ничего из того, что он хочет. Ладно, немножко подождем и выясним, хочет ли он меня убить или у него это случайно получится.
Мои пострадавшие глазки почти уже не беспокоили, из носика почти не капало, но самое странное, что, несмотря на пережитый стресс, курить мне не хотелось. Видно, свою норму по загазованности мои бедные легкие уже получили и больше не желали ничего.
— Вы приехали к нам из Тарасова? — мягко задал толстяк следующий вопрос, также не нуждающийся в ответе.
Я и промолчала. Как будто в моих документах, лежащих перед ним, не было написано черным по белому, кто я да откуда.
Толстяк пронзил меня колючим взглядом и задал конкретный вопрос:
— Цель вашей работы здесь, Татьяна Александровна?
— Можно подумать, сами не знаете, — раздраженно огрызнулась я. — Дефицита в информаторах вы не испытываете, как я вижу.
— Меня не волнует, что вы видите, — не меняя интонации, произнес толстяк. — Могу сделать так, что больше вы не увидите ничего и никогда. Повторяю вопрос в последний раз: зачем вы занялись делом Петрова? Или вас интересует что-то другое?
— Только Петров, — призналась я.
— Слышь, Боря, а она мне сказала, что Петров — импотент, вот умора! — высказалась появившаяся вдруг в комнате Зинаида.
Толстяк бросил быстрый взгляд на Васю, тот сорвался с места и выволок Зинаиду вон. Она еще что-то попыталась выкрикнуть, но послышался звук пощечины, и ее крик резко сменился скулежем.
— Что нужно по Петрову? — спросил толстый Боря.
— Полное расследование, — ответила я. — А можно узнать, кто вы такой, или это самый секретный секрет?
Боря кивнул и с важной значительностью произнес:
— Можно и узнать. Я — Борис Сергеевич.
Он произнес это таким тоном, словно сказал:
«Я — Наполеон Бонапарт!»
Очевидно, информацию по его имени-отчеству я должна была посчитать исчерпывающей, но как-то не получилось. Откуда я могла знать, кто такой Борис Сергеевич в Волгополоцке?
— Кто заказчик расследования? — продолжил допрос толстяк.
Я в ответ пожала плечами:
— Не знаю, он не представился.
— Так не бывает. — Борис Сергеевич не проглатывал, как Ирина, мою ложь.
Он поерзал на диване, устраивая поудобнее свои телеса, и продолжил:
— Если вы не знаете личные данные клиента, то рискуете запачкаться в криминале. А ваша репутация говорит об обратном. Вы всегда работаете чисто, Татьяна Александровна.
Он тяжело вздохнул и сложил руки на животе, демонстрируя, что катастрофически быстро теряет интерес к моей скромной персоне.
Несмотря на неприятное положение, я была несколько удивлена тем, что этот волгополоцкий деятель откуда-то знает о моей репутации. Объективно получалось, что мое положение со вчерашнего вечера ухудшилось еще больше: обо мне знали все, а я, кроме имен этой славной компании, не знала ничего. Ситуация для детектива просто свинская, что и говорить.
Вася, успокоивший Зинаиду в соседней комнате, вернулся и снова встал сбоку от меня, держа в опущенной руке пистолет.
— Впрочем, вашего клиента я и так знаю, — вновь заговорил Борис Сергеевич, — скорее всего это сам Юра Петров. Его же арестовали в Тарасове.
