— Прикинь, Док, у нее появился запах! — от возбуждения пациент даже привстал с кушетки. — И звук! Она реально ко мне приходит! Может, действует… это самое… бром?
Доктор так не думал. У него насчет заболевания Кабана вообще не было ни единой продуктивной мысли. И, слушая откровения своего пациента, Вонсовский пережил несколько неприятных минут из-за осознания своей профнепригодности.
Как выяснилось, во время своего последнего посещения Холмогорова позволила себе то, чего не делала, будучи вполне реальной женщиной и любовницей. Она курила травку, танцевала, аппетитно покачивая бедрами, и вообще всячески пыталась соблазнить Кабана с помощью чуждых православным людям ухищрений. После секса Волшебное Виденье предложило сбитому с толку Кабану срубить бабки с помощью какого-то киднеппинга.
А когда он поинтересовался, что это, собственно, такое, обозвала его «тупой свиньей». Доктор Ватсон зафиксировал в истории болезни незнакомое пациенту слово «киднеппинг». В графе, посвященной анализу услышанного, он не записал ничего. А в графе «рекомендованное лечение» значилось одно-единственное слово «бром», да и то под вопросом.
Поскольку заняться было нечем, друзья принялись выдвигать свои, вполне дилетантские версии происшествия, но процесс этот вскоре прервал оживший мобильник Ватсона. Звонила тетка Белова, Екатерина Николаевна…
XXXIX
Сказать, что Белов был совсем не готов к такому повороту событий, было бы неправильно. После того, как судья заболел, и чаши весов Фемиды подвисли, как давший сбой компьютер, следовало ожидать от невидимого противника нового хода в игре. У Александра были все основания полагать, что этим ходом будет побег заключенных, в котором ему отведена роль жертвы. Потому он полностью сосредоточился, обдумывая такую линию поведения, которая могла выбить козыри из рук организаторов побега. Но сейчас получалось так, что в руках его противников были еще и другие козыри, наличие которых он на время упустил из виду.
Следователь прокуратуры по фамилии Моржов, которому доверили «новое дело Белова», в отличие от своего предшественника, не был ни апатичным, ни безликим. Это был смешной, круглый, живой человечек с поразительно вздернутым носом — таким, что с любой точки можно было видеть его ноздри. Он так был похож на мультяшного Хрюна Моржова, что Саша про себя его иначе и не называл.
На требование обвиняемого пригласить адвоката, Хрюн сообщил, что, разумеется, предвидел это законное требование, адвокату Белова уже позвонили, и он находится в пути. Так что обвиняемый, если ему угодно, может хранить молчание. Но при всем том, следователь не видит причин, которые могли бы помешать ему, работнику прокуратуры; изложить суть вопроса. Если обвиняемый, конечно, не возражает.
Следователь перемещался в ограниченном пространстве кабинета так быстро, что трудно было за ним уследить: вот только что был напротив, а следующая реплика уже доносится, считай, из-за спины. Он, как охотник, загнавший зверя, находился на пике возбуждения, и самое удивительное заключалось в том, что Белов его прекрасно понимал. Ловкий ход, что и говорить! Обвинение в экономических преступлениях может развалиться в любую минуту как карточный домик, и тогда убийство журналиста пойдет парашютом. Не одна, так другая схема сработает!
Картина получалась безупречной. Ознакомившись даже с малой частью свидетельских показаний, было трудно, практически невозможно поверить в то, что Белов не убивал журналиста Безверхих…
В тот вечер генеральный директор покинул территорию комбината последним. Это произошло за несколько минут до того, как его гость из «Колокола» был обнаружен мертвым за рулем автомобиля с работающим двигателем, и в плотно запертом снаружи гараже. В ходе возобновленного расследования по делу гибели журналиста в кабинете Белова удалось обнаружить новые улики. А именно: початую бутылку водки «Абсолют» с клофелином, который также был обнаружен в тканях погибшего после проведенной эксгумации трупа. А пустую упаковку от препарата удалось отыскать в директорском столе, между папками с документами.
Саша припомнил, что в тот вечер он водки, действительно, не пил. Но в данном случае это служило скорее отягчающим обстоятельством. Однако самым сильным из аргументов обвинения должен был стать мотив. Мотив, который имелся у директора комбината для устранения мешавшего ему человека, был тоже обоснован безупречно. Десятки опрошенных свидетелей подтвердили наличие вражды. Личный секретарь
Белова Любочка свидетельствовала и готова была повторить на очной ставке: очередная Ссора в ходе последней беседы имела место!
«Черт, неужели Люба имеет отношение к убийству? — расстроился Белов. — Во всяком случае, все, что связано с закупкой спиртного, кофе и тому подобных припасов — в ее компетенции…»
— Взгляните, вам знаком этот материал? — следователь пододвинул к Саше ксерокопию газетной статьи под заголовком «Маркиз де Сад…»
Еще как знаком! Именно этим «маркизом» и пытался шантажировать Сашу Зорин некоторое время назад.
Черновик статьи был найден на квартире убитого. Следствие не исключает, что покойный, в чьи руки попали сведения, компрометирующие вас, господин Белов, не брезговал шантажом… Ас шантажистами как поступают? А, господин Белов? Шантажистов век недолог! Вы скажете, что это подстава? А кто знает, как было на самом деле?
Саша стиснул зубы, и только здравый смысл и сила воли помогали ему «хранить молчание» в ожиданий приезда адвоката.
У торжествующего Хрюна Моржова зазвонил мобильный телефон.
— Слушаю! — нетерпеливо хрюкнул он в трубку, досадуя на то, что его монолог был прерван на самом интересном месте.
По мере того, как он переваривал информацию, выражение лица все время менялось; как питерская погода. Но одновременно что-то изменилось в звуковом фоне и атмосфере изолятора. По коридору кто-то с топотом пробежал в одну, потом в другую сторону. Послышался скрежет передвигаемых тяжелых предметов. А потом распахнулась дверь, и появился тот, кого Саша уже и не ожидал никогда увидеть.
— Александр Николаевич, все, как мы и договаривались! Вашу камеру отремонтировали, так что можно, ха-ха, заселяться, — оперативник Балко от смущения покашливал в кулак и всем своим видом изображал дружеское расположение. — Кстати, администрация тюрьмы благодарит вас за содействие в оборудовании новой пекарни. Да вы и сами, должно быть, оценили, ха- ха, свой хлебушек…
На какое-то время Белов вообще перестал понимать логику событий. На обратном пути он только успевал отмечать новые странные обстоятельства. Во-первых, из коридора испарились сварные «стаканы» — на их месте остались лишь пыльные прямоугольники, которые в настоящий момент спешно затирал шваброй парнишка из хозобслуги. Во-вторых, отремонтированными «под Белова» оказались совсем не те апартаменты, которые находились в основном «кресте», которые он занимал сначала и в которых просил заменить неисправный кран… Вполне приличная «еврокамера» отыскалась в том же, девятом отдельном корпусе для особо опасных преступников, рядом с часовней.
