– Нет, вы только посмотрите! Кирилл, куда Андрей опять смотался?
Кирилл – невысокий тридцатилетний блондин с веселым выражением лица – выглянул из-за корпуса системного блока, который собирал в этот момент, гоготнул, сказав, что Андрюха побежал за пельменями.
– Давно?
– Да уж с полчаса. Ты как ему позвонила, так он сразу и удрал.
– Сразу?! – блондинка порозовела.
– Ну да, – рассмеялся Кирилл. – Ты ж ему никогда поесть не даешь. А тебе вечно приспичит что-то в обед делать, вот он и удрал. Да не боись, дай поесть парню. Чего делать-то надо? Давай я сделаю. Он уж должен вот-вот прийти…
Блондинка возмущенно булькнула, махнув на меня рукой. Я объяснила, что мне нужен Андрей.
– Куда он пошел?
Кафе располагалось через дорогу от офиса «Отто» и называлось «Веселый пельмень». Возле самого кафе толпился народ. Мы с Кашириной подошли ближе и расслышали:
– Какой ужас!
– Бедный парень!
– Прямо под колеса? Ничего себе, прямо всмятку…
Холодея от предчувствия, я пробралась в самую гущу зевак. Из описания блондинки Кати я знала, как одет Андрей – синие джинсы и белая майка, на ногах кроссовки. Человек, в данную минуту неподвижно лежащий под колесами грузовой «Газели», был одет точно так же.
– Представляешь, Маш, – зашептали сбоку. Я оглянулась и увидела двух клуш, обсуждающих трагическое происшествие с таким удовольствием, будто бы разговор шел о вчерашней серии ежевечерней бразильской бредятины.
– Шел себе, а тут эта «Газель» вылетает. И прямо на него. А он то ли не видел, то ли торопился, как-то так под колеса сразу и угодил…
– Головой? – Клуша, которую звали так же, как и меня, пораженно уставилась на подругу.
– Ага, и хрусь! Мама моя, думаю…
Стоящая рядом молодая женщина в милицейской форме поморщилась:
– Женщина, думайте, что говорите. И вообще, это не место для развлечений. Человек умер. Идите по своим делам.
Клуша воинственно подбоченилась, но более разумная подруга ткнула ее в толстый бок, показывая, что лучше уйти.
Женщина в форме (похоже, она была судебным медиком) тем временем занялась трупом мужчины, так некстати переходившим переулок возле «Веселого пельменя» и угодившим под машину.
– Молодой какой! – вздохнули в толпе.
Каширина тем временем пробралась ко мне, встав на место, которое освободили ушедшие клуши.
– Что тут… – начала она, но посерела. – Андрей? – странным высоким голосом спросила она. После чего стала медленно оседать мне на руки.
…Вскоре тело упаковали в пластиковый мешок, «труповозка» отъехала. На Каширину было тяжко смотреть – судмедэксперт дала мне нашатырь, которым я привела девушку в чувство, но шок не проходил. Я завела ее в пельменную – больше некуда было – и позвонила Родиону. Шульгин подробно расспросил меня об Андрееве, после чего попросил заняться расследованием его гибели.
– Шеф, вы думаете, она не случайна?
– По крайней мере, мне это кажется очень подозрительным, – сказал Родион, находясь в это время где-то у воды. Я слышала шум прибоя и отчаянно завидовала шефу. – Маша, кроме того, поступила новая информация о Заречной. Я запустил ее данные в поиск по Интернету… Ты не представляешь, где она засветилась два года назад!
– Где? – понимая, что бесполезно угадывать, спросила я.
– В проекте «Видео-коннект».
– Что это?
Голос Родиона стал серьезным.
– Это вроде проекта «За стеклом», только немного иного вида. Была создана двусторонняя интернетовская связь с веб-камерами, при этом съемки этого проекта транслировались по закрытому для большинства каналу сети типа «Каскад». Канал назывался «Откровение», а «Видео-коннект» представлял собой круглосуточное общение девушек с мужчинами, которые находились за тысячи километров от них, в Канаде или Европе. Десять симпатичных русских девушек и обширная аудитория иностранцев. Никакого порно, в отличие от «Стекла», не было, однако многие кадры были достаточно откровенными, то есть как и требовалось каналу. Одно время это было модно, но сейчас об этом проекте никто не помнит, я сам-то с трудом нарыл его в недрах Интернета. А уж чтобы зайти на сайт, вообще пришлось обращаться к помощи Димочки.
Димочка – хороший знакомый Родиона. Хакер на полулегальном положении. То есть спецслужбы знают, что он вполне может вскрыть систему защиты и Центробанка, и их собственные программы для него не помеха, но терпят Диму исключительно за то, что он своими талантами помогает им в критических ситуациях. То есть, когда официальные запросы ничего не дают (а это бывает в семидесяти процентах обращений), тогда призывают Диму. Он умудряется вскрыть защиту, не оставив следов. В узком кругу посвященных Диму зовут «чистюлей».
– Значит, Заречная участвовала в этом проекте?
– Да. Она как раз только-только достигла совершеннолетия, поэтому с точки зрения закона здесь придраться не к чему. Платили, между прочим, офигенные по тем временам бабки. В общей сложности, каждая участница получила по пятьдесят тысяч долларов.
Я вспомнила бедную обстановку в доме Заречных и неплохой, но не вызывающе дорогой компьютер. Не похоже, чтобы девушка воспользовалась этой суммой на благоустройство своего жилья. Она продолжала жить с родителями, хотя, как следует из ее собственной книги, это доставляло ей немало хлопот и неприятностей. Не хватало обычного физического комфорта. Куда же делись деньги? Здравый смысл мне подсказывал, что девочка могла просто положить их на счет и понемногу брать оттуда. Или потратить все сразу. Однако что же такого могла купить восемнадцатилетняя девчонка на все деньги, если у нее не осталось от былой роскоши ни следа?
Пятьдесят тысяч долларов – это примерно полтора миллиона рублей даже по курсу двухгодичной давности. Внушительная сумма. Вполне можно было купить неплохую квартиру, тем более в провинции, и обустроить ее как райские хоромы. Однако девушка продолжала жить в очень стесненных условиях. Почему?
Я поинтересовалась у Кашириной, не знает ли она чего-нибудь о «Видео-коннекте». Подруга Заречной странным цепким взглядом посмотрела на меня, хотела что-то сказать, но медленно покачала головой.
– Мне плохо, – простонала она.
Помимо всего прочего, Родион сообщил мне, что фамилия человека, ответственного за проект, именно Андреев. Конечно, это не зацепка, мало ли Андреевых на просторах нашей Федерации! Фамилия, пожалуй, более распространенная, чем пресловутые Иванов и Сидоров, но все-таки это могло и не быть случайным совпадением. Имя же ответственного за проект «Видео-коннект» звучало непривычно – Андрон, как у Кончаловского. По словам Кашириной, в семье Андреевых была такая традиция – всех мальчиков называть Андреями. Однако имя можно и переделать. Следовательно, тоненькая, зыбкая еще, но связь между Андреевым и Заречной наметилась…
