– Понимаешь, у нас времени в обрез, – пояснила она. – Эта стерва скоро вернется.
Я поддакнула, хотя понятия не имела, какую именно стерву она имеет в виду. Разумеется, Лариса выразила удивление моим поведением, когда я стала орать на нее в дежурке, словно ревнивая жена. Пришлось отмазаться тем, что, дескать, не узнала ее голос – по телефону ведь сложно определить, какой у человека на самом деле тембр, связь все искажает. На самом деле это было вранье, но все сошло благополучно. Лариса была слишком рада, что я (то бишь Заречная) нашлась, так что не обратила внимания на некоторые неувязки.
Стараясь не вызвать подозрения, я собирала информацию по крупицам. Человек на самом деле может узнать очень многое, даже не спрашивая напрямую, если внимательно слушает и при этом обладает аналитическим умом и элементарными познаниями в психологии.
Итак, существовал «Прайм» – московская холдинговая компания, которая занималась компьютерами. Закупала, собирала, продавала их – и все это в общероссийских масштабах. То есть не рознично, а оптом. Существовала фирма давно, положение имела самое прочное, и отцы-директора учили детей в Кембридже. Разумеется, существовали дочерние предприятия. Так, в Саратове «дочками» являлись фирмы «Компьютеры – всем», «Отто» и еще какая-то, то ли «Не тормози» (так и хотелось добавить: сникерсни!), то ли что-то в этом роде. Здесь я насторожилась. Фирмой «Компьютеры – всем», насколько мне известно, управляет Зорин. Вернее, он отошел от дел, но тем не менее полномочий не утратил. А в «Отто» только что произошли трагедии – гибель сборщика Андреева и директора Савельева. Оба они мне знакомы, тем более что мелькнули в эти два дня несколько раз. Особенно Зорин.
– Помнишь, – говорила Лариса, – я рассказывала тебе историю Штребелей?
Я кивнула. Что за история? К счастью, Лариса решила, что нелишним будет освежить ее в моей памяти.
– Так вот, начну с самого начала, потому что выяснились кое-какие подробности, которые ставят все с ног на голову. Итак, у нас есть Отто Штребель – в честь которого, кстати, Люда Штребель, его жена, и назвала салон «Отто». Люда, как ты помнишь, была его домашней кошечкой, дико скучала от безделья и решила доказать, что она тоже кое-чего стоит, тем более что муж стал поглядывать на сторону. Он чаще жил в Москве, чем в Саратове, и вот Людмила, не говоря ни слова мужу, открыла салон, который стал сотрудничать с «Праймом» через Савельева, это ее однокурсник и хороший друг. Прихлебатель чертов!
– Был, – сказала я.
– Был, – помрачнев, согласилась Лариса. – И эту тему мы обсудим позже. Я к этому еще подойду. Так вот, как ты помнишь, муж узнал об этом и…
– Рассердился, – предположила я.
– Мягко сказано. Он пришел в ярость. – В Ларисе явно пропадал хороший рассказчик. – И правильно сделал – такой дуре соваться не в свое дело ни к чему. Он стал выяснять причины такого ненормального, на его взгляд, поведения жены. Жена сама все пояснила, сказав, что ей скучно и тоскливо ничем не заниматься, а ходить по магазинам она уже больше не может – осточертело. Муж настаивал, чтобы она сидела дома. Короче, супруги поссорились, но, поскольку в браке им было удобно, оба привыкли друг к другу, решили не разводиться. Жена берет саратовскую фирму (на тот момент только одну) в свои руки, муж руководит в Москве. И все вроде бы счастливы. Но!
– Но?
– Но тут появляется Зорин. – Я подобралась при этих словах. Лариса продолжала, глядя больше на дорогу, чем на меня. – К тому времени эта стерва открыла уже «Компы – всем», которые только-только вставали на ноги. Парень вовремя подсуетился, очаровал эту бабу и вскоре стал соучредителем фирмы.
– Он много работал, чтобы достичь такого положения, – вставила я как можно более нейтрально. С версией, что Зорин достиг поста директора через постель хозяйки, я была еще незнакома. Каширина говорила, что ему очень повезло, но ведь она также говорила и то, что он все же талантливый менеджер. Хотя это известно ей со слов Заречной…
Лариса отчего-то разозлилась, даже покрылась красными пятнами.
– Много работал? – повышая голос, переспросила она. – Да, блин, работал, но только одним местом! Я же тебе уже говорила, что он проститутка! Или он успел и тебе голову заморочить? Он это умеет, обаятельный черт!
Лариса схватила пачку, лежащую в бардачке, зубами вытянула одну сигарету, прикурила от огонька на панели управления и задымила. Дым был едкий и противный, и я, не сдержавшись, закашлялась.
– Ой, извини. Ты ж не куришь? – озабоченно посмотрела она на меня. Я помотала головой.
Сделав еще пару затяжек, Лариса выбросила полусгоревшую сигарету за окно.
– Уэлл, – подытожила она с неплохим английским произношением. – Значит, так, давай разберемся. Ты его разговорила?
Я решила, что речь идет о Зорине.
– Нет.
– Ну ладно, потом расскажешь. – Лариса помогла мне избежать опасной ситуации. Видно, говорить о Зорине было куда для нее интереснее. Интересно, почему? Она некоторое время встречалась с Сергеем. Причем, его интерес к ней быстро угас, а затем она сама стала навязываться ему в компанию. Он так и сказал в ночном разговоре. Теперь, в свете открывшихся фактов, можно понять, почему – ей нужно было собрать информацию о «Прайме». А как это еще сделать, как не через тех, кто имеет к нему прямое либо косвенное отношение?
Но пришел момент, и Ларису отшили за ненадобностью. На сцене появилась молоденькая, хорошенькая Заречная, которая заняла место Ларисы. Видимо, у следователя по экономическим преступлениям было еще недостаточно информации, поэтому она каким-то образом привлекла на свою сторону Ольгу Заречную, чтобы та шпионила за Зориным и компанией. Но зачем Заречной это было нужно? Ведь она таким образом подставляла своего любимого Сергея. Хотя кто знает – был ли он любимым?
Лариса несколько раз повторила, что у меня, то есть у Заречной в моем лице, есть незаурядный талант психолога. То бишь Ольга могла войти в доверие к любому человеку в очень короткое время. Стоп, а если Заречная сразу была связана с Ларисой? Тогда все объясняется проще: Лариса исчезает не потому, что появляется Заречная и Сергей отпихивает от себя бывшую любовницу. А Лариса сама заранее чувствует, что Сергей вот-вот ее бросит, и, чтобы не терять наработанные ниточки, подставляет вместо себя свою протеже. Тогда объясняется та странность, что Заречная не знакомила родителей с женихом, и вообще становится ясной ее необычная, по словам ближайшей подруги, замкнутость в последние месяцы. Она просто хранила тайну Ларисы. Но как тогда объяснить тот факт, что девушки общались исключительно по телефону? Черт, но не могу же я спросить в лоб, как мы познакомились?
– Некоторое время он работал директором, – сказала я, чтобы показать, что разбираюсь в теме.
Лариса подхватила фразу:
– И однажды решил, что Саратов – это слишком мелко для него. Нужно выходить на Москву.
Я удивилась. На меня Зорин произвел впечатление человека исключительно довольного своей жизнью. Молод, холост, родители живы, прекрасное материальное положение, здоров, сам далеко не урод и не дурак – что еще нужно? Возможно, все это было маской.
