– Мария.
– Вы семитка? – осведомился он.
– Нет…
– Жаль. Это имеет значение. Мы были бы отличной парой. Иосиф и Мария. Сына, разумеется, назвали бы Иисусом. Ну да ладно. Прошу.
Иосиф пригласил меня внутрь автобуса. Там я обнаружила знакомый «Харлей» Василия и поняла, что сейчас мы отправляемся на дачу Зорина. Родион поехал с нами, инструктируя меня.
Не доезжая до Черного леса – так назывался этот район лесопосадок, в глубине которого находился трехэтажный особняк Зорина, – Родион высадил меня вместе с «Харлеем». Я тяжко вздохнула и поехала по асфальтированной дороге, ведущей к таинственной даче, с которой неизвестно каким образом пропала девушка. Высокие тополя быстро сменились густыми соснами, бросающими черную тень на дорогу. Я поняла, отчего этот лес приобрел свое мрачное название.
Вскоре впереди показались знакомые железные ворота. Я позвонила в домофон. Никто не ответил. Я позвонила еще раз. Спят они там, что ли? Или, хуже того, уехали, пока меня тут не было? Час от часу не легче!
Я рассматривала пушистые кустики неизвестных мне растений. Они окаймляли дорожку высокими ярко-зелеными круглыми свечками. Один из «пушистиков» был сломан – тот, который рос у стены. Он был ниже всех, так как большую часть дня находился в тени, но это же не повод ломать растение!
Внезапно меня осенило: кто-то перебирался через стену с той стороны. Спрыгнул здесь и нечаянно наступил на куст.
Додумать мне не дали. Дверь распахнулась, и на меня изумленно воззрилась мордашка Каспера.
– Ты?! – он ошарашенно моргал ресницами. – Но… Ты же это…
– Чего «это»?
– В аварию попала. Или нет.
– Да. Я явилась с того света, чтобы вас тут всех прижать к ногтю.
– А-а, – объяснение, как ни странно, успокоило Каспера. Видимо, парень все же обладал чувством юмора. – А у нас опять пропажа.
– Что опять исчезло? – насторожилась я. Ну вот, сейчас окажется, что унесли какую-нибудь ценную вещь, а я все пропустила.
– Ольга.
– Как это? Она что, нашлась, а потом опять пропала? – поразилась я.
– Да нет, другая Ольга. Каширина.
Каспер счел, что прояснил ситуацию вполне разумно, и пошел открывать ворота, чтобы вкатить «Харлей».
– Черт, ключи забыл, – похлопал он себя по карманам. – Хотя фиг с ним, тут код простой. Лехе лень вечно возиться с цифрами, вот он и поставил на ворота нулевой код.
Я молча наблюдала, как Каспер вкатывает мотоцикл на бетонную площадку перед гаражом. Вот тебе и ответ, Якимова, каким образом сноуборд нашелся в лесу, в грязной луже. Отчего собака оказалась задавленной. И отчего номер Ларисиной машины оказался заляпанным грязью, когда дождь был только в прошлую субботу.
Нет сомнений, Лариса знала код ворот. Именно поэтому мы не заметили, как она пробралась внутрь коттеджа той ночью, когда я слышала ее разговор с Сергеем. Думаю, парень сам был в шоке. Уж свою-то бывшую любовницу он вряд ли горел желанием увидеть. А вот ей нужно было переговорить с ним лично, а не по телефону. Почему, интересно? Может, Сергей просто сбрасывал ее номер, не желая с ней говорить. А может, ей нужно было что-то в доме? Но что?
Мне вспомнилась исчезнувшая книга. Зорин сказал, что не помнит такой книги в своем каталоге. Хотя у него уйма книжек, мог и забыть. Но, с другой стороны, такую мрачную вещь трудно с чем-либо перепутать. А что, если книга действительно не отсюда, а была принесена Ларисой в ту субботу? Но зачем?
Ответ на этот вопрос можно было получить только одним способом – отыскать книгу. В конце концов, на листочке, который Сергей нашел возле унитаза, было написано: «Не забудь». Если я, допустим, делаю для себя какую-то заметку, то глаголы действия пишу обычно в инфинитиве: не забыть отнести белье в прачечную, позвонить в автосервис… А повелительная форма – «не забудь» – указывает скорее на то, что кто-то посоветовал Заречной не упустить из виду, что двадцать седьмого будет полнолуние.
Поскольку Лариса сообщница Заречной, значит, карандашная запись принадлежит ей. И листок подкинут тоже ею. Но зачем, зачем? Такое рвение к работе? Я склонялась к мнению, что здесь больше личных причин. Зорин и, особенно, Людмила Штребель чем-то крупно помешали Ларисе. Кстати, узнать бы, как ее фамилия?
Итак, у меня было два дела на ближайшее время: отыскать книгу и узнать что-нибудь о Ларисе, которая сказала, что она следователь отдела по борьбе с экономическими преступлениями.
Начнем с первого.
Ольга Каширина, как выяснилось, пропала не одна, а вместе с вещами, своей сумкой и кроссовками. В отличие от случая Ольги Заречной, которая исчезла в чем была, пропажа Кашириной вместе с вещами внушала надежду, что это произошло по доброй воле. Вряд ли таинственные похитители стали бы забирать ее зубную щетку.
Попытки завязать разговор с Сергеем о его прошлом ничего не дали. После того, как я приперла его к стенке тем, что слышала ночной разговор, он сознался, что женат. Просил никому не говорить об этом, поскольку женитьба – не лучшая страница его жизни. Оказывается, женился он, что называется, по «залету» невесты, которая, как потом выяснилось, его обманула, но было поздно. Сергей сразу же ушел от жены, но личную жизнь толком так и не смог устроить. Первая девушка, Лика, стала жертвой несчастного случая – она упала с трапа самолета, зацепившись за ступеньку. Мгновенный перелом шейных позвонков. Сергея с ней в тот момент не было. Вторая девушка – Сергей не назвал мне ее имени, он вообще старался как можно быстрее закончить этот разговор – также едва не погибла под колесами автомобиля. Но тут Сергей делал акцент на то, что она сама виновата. Ну а пропажу третьей своей девушки он вообще отказался связывать с действиями свекра, говоря, что все это выдумки и чушь. У Заречной и своих бзиков хватает. Фамилию Серафимы и, следовательно, «реального» свекра, я узнала – Садовские. Проживали они где-то в Заводском районе Саратова, но теперь они переехали. Сергей не знает куда. И ему это вроде бы неинтересно.
Я позвонила Родиону. Что делать, не знала – я привыкла действовать, а не размышлять. Без него разобраться в этой путанице не представлялось возможным. Он, однако, сказал, что у него куча дел в Москве, так что на месте придется мне самой разбираться. А у меня, если честно, опять голова кругом пошла. Да еще и желудок постоянно прихватывало. Я пожаловалась на это шефу, думая, что, скорее всего, он посмеется над моим недомоганием. Однако он неожиданно посерьезнел и посоветовал делать вид, что я ем общую пищу, но на самом деле лучше всего отправить ее на экспертизу.
В этом стане полузнакомых людей, кроме исчезнувшей Кашириной, друзей больше не было, доверять я никому не могла. Потому надо было действовать самой. Взяв на кухне кусок курицы, салат и картофельное пюре, я нарочно оставила свою порцию на некоторое время на кухне, даже не подсматривая. Туда заходили все. После этого, я поднялась в свою комнату, где переложила содержимое тарелок во все подручные емкости. Специальных пробирок не было, пришлось довольствоваться тем, что есть. Салат лег в в полиэтиленовый контейнер для ваты, который я обнаружила в ванной. Ватные шарики, естественно, перекочевали в шкафчик просто на полочку. Все-таки выкидывать вату было рано. Может пригодиться. Бедро курицы отправилось в обычный целлофановый пакет, а пюре уместилось в баночке из-под кофе, который я возила с собой. Пришлось пожертвовать пятьюдесятью граммами настоящей арабики, килограмм которой стоит около пятидесяти долларов…
