Алине стало понятно, что Артем ни под каким видом не пустит ее в лагерь. Настаивать на своем? Спорить? Неизвестно, что из этого выйдет. К тому же гораздо важнее понять — почему он так себя ведет? Почему он прячет от нее этот лагерь?
— Я бы и сама не прочь слетать на Ибицу, — вздохнула она.
— Нет проблем, — оживился Голопанов. — Вот сдадим объекты и махнем.
— Когда ждать Фиру?
— С шестнадцати до семнадцати. Потом кормим ее в ресторане.
— В каком?
— Она скажет. Фира — баба непредсказуемая. Будь с ней поласковее. А если тебе так хочется увидеть лагерь, я организую прогулку на катере. Только имей в виду, на это уйдет целый день.
— Когда?
— Ну, давай завтра. Или послезавтра.
— Завтра, — сказала Алина, делая пометку в ежедневнике.
— Кстати, о катере. Чуть не забыл. Нужна твоя подпись, — он достал из папки несколько бланков. — Вот здесь, договор о покупке катера. Все четыре экземпляра, подпись на каждой странице. Так, хорошо. Это счет за катер, в углу напиши «оплатить». И подпись. А это счет за ГСМ, на следующий квартал. Вот так, умница.
— Люди, которые работали на катере, они остались? Или ты их уволил? — спросила Алина, подписав счет.
— Формально они и не работали ни на каком катере. Но я их оставил. Надо будет заключить соглашение. Или взять на постоянную работу, на какую-нибудь должность при бассейне. Учти это, когда будешь пересматривать штатное расписание. Я еду осматривать новую квартиру. Поедешь со мной?
— У меня свои планы.
— Тогда встречаемся у бассейна в полчетвертого.
Алина с облегчением закрыла за ним дверь. Если бы он спросил о ее планах, снова пришлось бы хитрить, выдумывать, изворачиваться. Не могла же она ему сказать, что собирается предпринять новую попытку добраться до лагеря.
Она развернула новую карту, купленную в туристическом магазине. Здесь был отмечен и лагерь, и дорога к нему. Теперь Алине было понятно, что в прошлый раз они со Стрельником не промахнулись. Они были на верном пути, но им помешала преграда на дороге. Очевидно, это был как раз мусор из лагеря, ведь там идет ремонт. Надо было не тратить время, а дойти до лагеря пешком.
Алина посмотрела на часы. Двенадцать. Успеет ли она обернуться за четыре часа?
За окном раздался шум подъехавшей машины. Алина отогнула занавеску и увидела Стрельника, выходящего из боевого «Вольво» цвета кубинского лимона.
«Вот кто мне нужен», — подумала она.
Зайдя в ее кабинет, инструктор неловко остановился на пороге. Сегодня он был почему-то в сапогах и в камуфляжной куртке с капюшоном.
— Садитесь, — пригласила его Алина.
— Да я в рабочем, — отказался он, разглядывая рекламные плакаты на стенах. — Алина Ивановна, сегодня не смогу я позаниматься с вашими девочками. Это как, не смертельно?
— А что случилось?
— Надо съездить кое-куда.
— Жаль, — сказала Алина. — А я хотела вас попросить об одной услуге.
— Просите.
— Но вы заняты.
— Это не имеет значения, если вы просите. Вам я не могу отказать.
— Помните дорогу к лагерю? Я все-таки хочу туда попасть.
Она не стала напоминать о том, что Стрельник сам обещал доставить ее туда. Мужчины всегда обижаются, когда их тыкают носом в невыполненные обещания.
Он удивленно развел руками:
— Алина, вы меня просто убиваете. Я как раз туда и собрался.
— Зачем?
— Ну, я же вам обещал найти дорогу, — он смутился. — И потом, открылись новые обстоятельства… В общем, я не успокоюсь, пока не увижу Корша.
— Я тоже должна его увидеть, — сказала Алина. — Подождите меня в машине, мне надо переодеться.
— Можно от вас позвонить?
— Конечно.
Он подсел к телефону, отвернувшись лицом к выходу. Алина, укрывшись за распахнутой дверцей шкафа, скинула платье и достала с полки джинсы, клетчатую рубашку и ветровку, купленные в том же туристическом магазине, где она нашла карту. Ей вдруг пришло в голову, что впервые за два последних года она переодевается в присутствии мужчины. Когда Алина работала манекенщицей, ей приходилось проделывать это по сто раз в день. И тогда эта процедура не вызывала у нее никаких эмоций. А вот сейчас… Она пристыдила себя, но медлила, скатывая чулки: ей хотелось, чтобы Стрельник оглянулся.
Однако бесчувственный инструктор не воспользовался возможностью насладиться бесплатным стриптизом.
— Лев Сергеич? — говорил он в трубку. — Нет, меня сегодня не будет. Да машину я обкатываю. Прокачусь до лесного лагеря. Там удобнее. Движения никакого, до самой Ладоги. Я не перебиваю. Слушаю, слушаю. Да. Да… Все понял… да…
Алина переоделась и захлопнула шкаф, Стрельник оглянулся и с виноватой улыбкой постучал по телефону:
— Да-да, Лев Сергеевич. Понял, все понял. Вернусь, сразу займусь вождением. Одна нога здесь, другое колесо там.
Он положил трубку:
— Вот ведь любитель разговорного жанра. Вцепился и не отпускает. Алина, я имею право на один комплимент? Ну, один-единственный, а?
— Нет.
— Тогда мне нечего сказать о том, как вы смотритесь в этих джинсах.
— Поехали, у нас очень мало времени, — сказала она, стараясь скрыть улыбку, и застегнула молнию куртки.
Он помог ей пристегнуть ремни безопасности, которые крест-накрест охватили грудь и туго прижали ее к спинке сиденья.
— Как у нас с бензином? — спросила она.
— Сегодня я взял запас. Но, надеюсь, он не понадобится. Я посмотрел на своих картах: мы были на верном пути. Если бы не та куча, попали бы прямиком в лагерь. Я мог бы и сам догадаться, откуда она взялась там.
— Из лагеря, откуда же еще, — сказала Алина, удивляясь тому, что Стрельник повторяет ее мысли.
— Верно. И самосвал наверняка коршуновский, — кивнул инструктор. — Остается только выяснить, что там стряслось.
Алина хотела спросить его о чем-то, но не успела — «Вольво», понесся с такой скоростью, что она стиснула зубы, боясь прикусить язык.
Стрельник вел машину молча, никак не реагируя на поведение других участников движения. Ни одного комментария по адресу тех, кто мешал юркому «Вольво» пробиваться вперед. Когда перед самым бампером вдруг резко затормозил необъятный «Мерседес», Алина не выдержала:
— Вот козел! Сам же подставляет задницу!
Стрельник только хмыкнул и неуловимым движением руля перебросил машину вправо, потом влево, и снова оказался на свободной полосе.
— Он не козел, — мягко сказал инструктор, ударив по рычагу переключения скоростей. — Он просто заметил впереди ямку и пожалел свою подвеску. О заднице в таких случаях никто не думает. За разбитый зад ему заплатят те, у кого плохая реакция. А вот ремонт подвески — за свой счет.
