— Блин, где-то записала, и не помню — где. Как это называется, то, что мы вчера кушали? Ну, это, печенка гусиная?
— Фуагра, — сказал Артем. — Запомнить очень легко. Представьте, что первая часть — от рыбы фугу, а вторая — от виагры. Фугу плюс виагра, получится фу-агра.
Пирожные от «Норда» оказались нежнейшими — корзиночки со сливками, наполеоны и буше. Земфира Касимовна не могла от них оторваться, как ее ни торопила Раиса, поэтому на осмотр гостевых квартир выехали только через час. Все дамы погрузились в «Вольво», отказавшись от настойчивых предложений Голопанова.
— У меня в джипах голова кружится, — насмешливо сказала Раиса. — Боюсь я высоты. А в Алиночкиной машинке так уютно, и водитель у нее первоклассный.
Первоклассный водитель мирно дремал, откинувшись на спинку сиденья. Но как только Алина коснулась дверной ручки, он, не открывая глаз, бодро спросил:
— Куда едем, Алина Ивановна?
— Вперед, только вперед! — ответила за Алину Раиса. Весь день Раиса Георгиевна ездила с Алиной по городу, словно у нее не было других, более важных дел. И в каждой из осмотренных квартир ее хозяйский глаз находил какие-то недостатки. Где-то слишком туго проворачивались дверные замки, где-то кондиционер завывал при включении, а одну квартиру она вообще забраковала и запретила показывать иностранцам, потому что из окна открывался вид на мусорные баки, невесть откуда появившиеся на набережной. Картинка за окном действительно получилась прелестная. Мостик, изысканные фонари, блестящая рябь воды в узоре кованой решетки — и на этом великолепном фоне пара оборванцев деловито ковыряется в помоях, допивая содержимое найденных банок…
Каждый раз, возвращаясь к машине, Алина видела, что се водитель использует остановку, чтобы поспать. Только после обеда, когда Стрельник был отпущен на часок в кофейню, его сонливость, наконец, улетучилась. «Где он провел ночь? — ревниво думала Алина. — Погулял товарищ инструктор, погулял. И эта помада… Лучше бы выспался перед работой. Вопиющая безответственность». Впрочем, несмотря на свой сонный вид, Стрельник вел «кросс-кантри» по-прежнему быстро лавируя в плотном городском потоке. Раиса Георгиевна несколько раз похвалила его, но Стрельник переадресовал комплименты автомобилю.
Алина со страхом ожидала, когда же Раиса спросит о лесном лагере. Она не могла придумать ни одной приличной отговорки и надеялась только на Голопанова. Однако страшный вопрос так и не прозвучал.
Последняя из квартир находилась рядом с рестораном, где и было решено поужинать. Раиса Георгиевна потребовала водки и заставила Алину выпить с ней. Фира попыталась заказать «фиговой виагры из печени», но никто даже не засмеялся — так все устали. Когда музыканты наконец настроили свои гитары и заиграли, Артем подал руку Алине и, не спрашивая, вывел ее танцевать.
— Ты отлично держишься, — шепнул он ей в ухо. — Не бойся ничего, все будет отлично. Ты даже не представляешь, как отлично все у нас получится.
— Я боюсь за лагерь, — призналась она, устало опуская голову к нему на плечо. — Артем, скажи честно, почему…
— Тихо, девочка. Не задавай лишних вопросов, и тебя никогда не обманут.
Он вел ее спокойно и плавно, и его горячая тяжелая рука властно давила на талию. Алина любила танцевать, и сейчас ей было приятно на какое-то время стать послушной и чуткой, гибко поддаваясь уверенным движениям партнера.
— Сегодня нам обязательно надо поговорить наедине, — прошептал он, щекоча губами ее ухо. — Без свидетелей. Поедем ко мне, хорошо? Ты ведь даже не знаешь, где я живу.
— Хочешь познакомить меня с женой?
— Жена отдыхает на Валдае.
— Вот как? Нет, к тебе мы не поедем.
— Значит, у тебя?
— Хорошо, — согласилась Алина, стараясь погасить непонятную тревогу.
«Ничего страшного, если он зайдет ко мне. Нам действительно есть что обсудить», — убеждала она себя, пока он вел ее обратно к столику.
Там уже сидела Жанна, с ней приехал и Бабаев, в белом пиджаке и черной рубашке. Раиса Георгиевна, надев очки, просматривала какие-то бумаги, которые подавал ей Рафик. Напряженная работа продолжалась даже в ресторане. — Никаких проблем с этой землей не будет, — говорила Жанна. — Договор аренды был заключен при старом хозяине, Корше. Я вам не глядя могу сказать, что это не договор, а сплошное нарушение действующего законодательства. Мы его аннулируем за пять минут, никто и не пикнет. Особенно, когда в администрации узнают, что земля пойдет под развитие детского спорта, нам еще и средства выделят из бюджета. Правильно, Земфира Касимовна?
— Администрацию не трогай. Для меня вся эта ваша земля — пятно застройки. Захочу — отдам под жилой дом. У меня в приемной строители в очереди стоят, просят кусок в центре.
— Не пугай их, Фира. Иди лучше, потанцуй с Рафиком, — распорядилась Раиса, снимая очки. — Алина, давай еще по двадцать грамм. Значит, мы с тобой согласовали вопрос о тренере? Его в известность ставить не надо, пусть мои кадровики его прощупают. Резюме завтра мне по факсу скинешь, договорились?
Алина машинально кивнула, плохо соображая, о чем речь. После выпитого, а особенно после танца у нее вдруг закружилась голова, и ни о чем не хотелось думать. Хотелось сидеть и смотреть, как горят свечи, и чтобы музыка не кончалась, и чтобы люди вокруг замолчали…
Она и не заметила, как оказалась в «Тойоте» рядом с Артемом. Только когда машина остановилась, она вспомнила:
— А где все? Где Раиса, Жанка?
— Твой водитель их развезет. А нам с тобой надо серьезно поговорить. Пойдем. Э, да ты, девочка, совсем устала, как я погляжу…
Его голос звучал заботливо и ласково. Он поддерживал ее за талию, ведя к дому. Увидев консьержку, Алина шлепнула Артема по руке, освобождаясь, и поднялась по лестнице. Голопанов о чем-то говорил со старушкой. «Спасибо, спасибо, да не стоило, спасибо», — повторяла Тамара Тихоновна.
Алина прошла в ванную и, распустив волосы, склонила голову под струю холодной воды. Укутавшись полотенцем, села на кухне за пустой стол, ожидая Артема. Тот задержался, запирая дверь.
Голопанов сел напротив и закурил.
— Пришла в себя? Умница. А то я уже испугался, — сказал он серьезно. — Разговор-то важный. И неотложный. Ты почему меня не предупредила насчет американцев?
— А я знала? — вспылила Алина. — Я тут у вас вообще как девочка на побегушках. Подай-принеси.
— Странно, что у тебя сложилось такое впечатление. По-моему, все обстоит как раз наоборот. Перед тобой люди вытягиваются в струнку, ты не заметила? Раиса ни с кем не стала бы носиться так, как с тобой. Я не говорю уже про Фиру, та вообще — шемаханская царица, чаю ни с кем не сядет пить, кто чином ниже. А ты ее с руки кормишь, — он взял с полки блюдце и стряхнул в него пепел. — Я же тебя предупреждал. Мы провели работу с населением, тебе сделана конкретная реклама. Ты — лицо фонда. А фонд — это миллионы баксов. И эти миллионы просвечивают через твою улыбку. Поэтому людям так нравится, когда ты улыбаешься. Улыбайся, больше от тебя ничего не требуется.
