Там, в буфете, ее и нашел Голопанов, который приехал в эту зарубежную страну с приветом от Левы Хорькова. Артем Кириллович поселился у нее, чтобы не тратиться на отель. Артем Кириллович поговорил с ее мужем, и тот мгновенно дал ей развод. Артем Кириллович предложил Наташе перспективную работу. И однажды в субботу, получив недельное жалование посудомойки и традиционный пакет с объедками, она вышла из буфета, села в «Ягуар» и уехала из этой зарубежной страны навсегда.
В Россию она вернулась с глубоким убеждением, что русский человек — это ужасно. Но все остальные — в сто раз ужаснее.
— Если хочешь, можешь курить, — сказала Наташа, не открывая глаз. — Открой тумбочку, там сигареты. Есть трубка, табак. Сигары. В буфете коньяк. Только не шуми. И не трогай меня, не надо…
— У тебя здесь все такое старинное, — он огляделся. — А телевизор, наверно, на кухне?
— Нет у меня никакого телевизора. Я здесь не живу. Это просто хата. Рабочее место.
Он не стал спрашивать, какую работу она выполняет на своем рабочем месте. Наташа сказала об этом сама:
— Иногда ко мне приходит друг. Он очень серьезный человек, все время на виду. Мы можем встречаться только здесь, на нейтральной территории. Это его квартира. Он называет ее библиотекой.
— Прямо как Ленин, — заметил Ян. — Помнишь анекдот? Жене сказал, что будет у любовницы, любовница думает, что он у жены, а сам тайком спрятался в библиотеке и конспектирует, конспектирует, конспектирует…
— Ты будешь смеяться, мой хороший. Но с ним мы больше говорим, чем «конспектируем». У него слишком тяжелая жизнь, и я счастлива, когда могу дать ему хоть какую-нибудь разрядку. Ты не поверишь, но иногда я просто танцую для него до самой ночи.
— Тяжелая у тебя работа, — сказал Ян сочувственно. — Я бы не смог так. Танцевать до самой ночи? Легче удавиться. Но квартирка очень уютная.
— Не знаю. Я так привыкла к ней, что не замечаю, уютная она или нет. Вот Вероника обставила все очень мило, тебе понравилось у нее? Говорят, Магда у себя все сделала в американском стиле, сломала перегородки, и получился один большой зал. По-моему, старые интерьеры все же уютнее, ты не находишь? Ты не сердишься, что я тебя заманила?
— Уже нет.
— Мой хороший…
— Ты тоже будешь меня держать у себя всю ночь? — спросил он. — Я к тому, что это не обязательно.
— Всю ночь? Ночью надо спать, — сказала она, потягиваясь. — Секс — это творчество, это работа, это физическая и психическая нагрузка. А ночью надо отдыхать. Но, конечно, мой хороший, если ты останешься у меня на ночь, то мы превратим ее в день.
— Я не могу спать в чужой постели, — сказал Ян. — А сегодня надо выспаться. Отложим превращение до следующего раза.
— Как скажешь, — легко согласилась Наташа.
— А у тебя не будет проблем из-за меня? Из-за того что я не остался на ночь? Тебя ведь просили быть со мной до утра.
— Ну и что? — она пожала плечами. — Я в эти шпионские страсти не играю. Если им так надо, чтоб ты был под присмотром, пусть поручают это другим.
— Ты об Алине?
— Причем тут она? Это Артем Кириллович за тобой установил наблюдение. Да не переживай, он за всеми новыми работниками следит.
— Я не новый работник.
— Для него ты новый. Как смешно получилось, — она приподнялась на локте, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ведь это не я должна была рассказывать о себе, а ты. Я ничего о тебе не узнала.
— Провалила задание?
— Плохая из меня Мата Хари, — вздохнула Наташа. — Не гожусь в разведку. Что мне говорить, если шеф потребует отчета?
— А что его интересует?
— На кого ты работаешь. На прокуратуру, или на гэбэ, или на тамбовских?
— На амурских, — чистосердечно признался Ян, вставая с постели.
Еще минуту назад он предвкушал, как снова набросится на это пышное тело. Ему не удалось кончить с первой попытки, и он собирался довести процесс до логического завершения. Сказать по правде, Наташа была не в его вкусе, и он уступил ей, просто боясь обидеть отказом. Вежливость — хороший мотив, но слабый стимул. Однако, раз уж оказался с человеком в одной постели, веди себя по-человечески. Она ждет новых ласк, и она их получит.
Нет, не получит. Стоило ей упомянуть шефа, как Ян Стрельник превратился из любовника в объект оперативной разработки. И он встал с постели.
— Прими ванну, — томно попросила Наташа. — Не хочу, чтобы от тебя пахло этой хатой.
Она остановила машину у заправки, когда раздался сигнал пейджера. Очередное сообщение было подписано Алиной. «Жду инструктора у моста на Невском».
— У какого моста? — спросил Ян. — Восхищает меня эта женская способность к конкретизации.
— Неужели не понятно? У офиса «Мост-банка», — сказали Наташа. — Может быть, вы сами туда поедете? У меня еще дела на Васильевском.
В этом переходе на «вы» не было ни холодности, ни отчуждения. Надев свое длинное платье и подобрав волосы кверху, Наташа снова превратилась в придворную даму и подчинялась строгому этикету. Таковы правила игры, и Ян принял их безропотно.
— До чего же приятно иногда посидеть на месте пассажира, — вздохнул он, выходя из машины. — И город посмотрел, и с красивым человеком пообщался. Теперь я начинаю понимать одного своего знакомого. Он любил участвовать в гонках не как пилот, а как штурман. Ощущения те же самые, а работы меньше.
— Где-то у меня была визитка, — Наташа порылась в сумочке. — Звоните в любое время, но не вечером. Мы можем продолжить разговор. И обязательно сходите на «Спартак» при случае. Мы можем для этого даже вместе слетать в Москву. Только не откладывайте надолго.
Добираясь до офиса «Мост-банка», он застрял в пробке на Старо-Невском. Коптящее стадо машин перекатывалось за метром метр. Пешеходы обгоняли его по тротуарам, насмешливо поглядывая на пленников сверкающих коробок, и дерзко переходили Невский проспект, просачиваясь сквозь вереницы ползущих автомобилей. Несколько минут Ян стоял напротив шашлычной, где опознал Корша. Может быть, там опять обедает человек в штатском?
Вот удивятся ребята из «наружки», если Ян сейчас у них на глазах встретится с Магницким. Интересно, это они выкрали пакет с мусором? Вряд ли. Эти ребята не оставляют никаких следов. Кто мог рыться в машине? Неужели Хорьков? Может быть, к нему приходили менты? Может быть, следствие по делу Корша уже раскрутилось на всю катушку, а Ян все еще беззаботно катается по городу с девочками?
Все эти мысли вылетели из головы, как только он увидел Алину, стоящую на краешке тротуара. Он даже не сразу узнал ее — в клетчатой юбке и белых гольфах, в блузке с галстучком и распахнутом жилете, да еще с портфельчиком она была больше похожа на воспитанницу английского колледжа, чем на хозяйку солидной фирмы.
И снова он влюбился в нее. Что бы там ни говорил инженер Амурский, а гормоны не виноваты. Сегодня, после секс-марафона с тремя очаровательными женщинами, Ян чувствовал, что влюблен в Алину еще сильнее. Ему хотелось встать рядом с ней и обнять — только для того, чтобы оградить от толпы, которая все надвигалась и надвигалась на нее, грозя смять, растоптать, столкнуть под колеса ее, такую беззащитную и одинокую…
