2. Список живых
Из окна квартиры Яна Стрельника был виден уголок пруда и зеленый берег, где томились под солнцем розовые тушки. Когда надоедало следить за ними в подзорную трубу, можно было перейти к другому окну, выходящему на футбольную площадку, и поболеть за отчаянных пацанов. Осенью за окнами что-то желтело и багровело, но полюбоваться осенним садом Ян не успевал, потому что возвращался домой затемно. Если возвращался. А зимой из окон не было видно ничего, потому что стекла покрывались ажурной коркой морозных узоров. Да и на что смотреть в саду зимой?
Был он высоким и худым. В паспорте значилось, что он латыш, но из-за черных глаз и длинного носа его часто принимали за еврея, особенно когда он был выбрит и надевал пиджак. Стоило ему пару дней не побриться и надеть кожаную куртку, как к нему начинали обращаться на родном языке приезжие дети гор. Такое сходство его не огорчало. Он и сам иногда, наблюдая свое отражение в зеркале, принимал себя за молодого античного бога, то есть за грека.
Спал Ян обычно на диване без ножек и спинки. Готовил на кухне, если приходили гости. Ел где придется. Пил что попало. Влюблялся пылко и часто.
Мысли, возникающие по поводу того, как он любил, пил, ел и спал, были аккуратно записаны на обоях возле дивана. Гостям разрешалось читать эти записи и дополнять их. Некоторые тексты со Стены Мудрости иногда исполнялись под аккомпанемент гитары, которая висела тут же, рядом. Кроме собственного творчества, Ян Стрельник мог предложить гостям одну из трех имевшихся в доме книг: «Занимательная психиатрия», «Лоция о. Куба» и толстый женский роман без обложки и первых семнадцати страниц. Гости обычно вежливо отказывались и становились к стенке, чтобы оставить свой след на обоях. Там же красовалась коллекция телефонных номеров, написанных разными оттенками губной помады. Некоторые номера были написаны поверх соседних, потому что места на обоях было мало, а номеров много. Помада впитывалась в обои и расплывалась со временем, но это было неважно, потому что он все равно никогда не звонил по этим номерам. В свои тридцать два он считал, что уже поздно быть за кого-то в ответе, поэтому старался никого не приручать.
Стрельник работал тренером по плаванию в бассейне. Летом бассейн закрывался на профилактику, и тогда Ян устраивался спасателем на пляже. Разглядывание девочек в мощный бинокль и периодический обход пляжа частенько заканчивались появлением нового номера в коллекции.
В это лето новые хозяева бассейна решили обойтись без профилактики, ограничившись текущим ремонтом. Вместо того чтобы загорать на спасательной вышке, Яну приходилось каждое утро являться в бассейн. И вместо того, чтобы спасать опрометчивых купальщиц, ему приходилось наблюдать за вялотекущим ремонтом и отвечать на телефонные звонки. «Нет, бассейн не закрылся. Нет, не работает. Позвоните через недельку».
Но однажды звонивший представился кем-то из отдела по расследованию убийств. Начало фразы Ян не услышал, потому что в этот момент строители уронили и вдребезги разбили зеркало. А может, и расслышал, но словосочетание «расследование убийств» заслонило в его сознании все, что прозвучало до этого.
— Да-да, я вас слушаю, — торопливо сказал он в трубку, отмахиваясь от строителей, извиняющихся матом.
— Простите, это что за организация?
— Это бассейн «Лагуна», — ответил Ян. — А что случилось?
— Бассейн? Бассейн… Ясненько. Да нет, ничего не случилось. Может быть, это к вам и не относится… А у вас случайно, никто не пропал?
— Где, в бассейне? Вы что? Он сейчас без воды.
— А из персонала?
— Нет, все на месте, вроде бы, — растерялся Ян. — Но вообще-то наш номер в городе многие знают.
— Так, ясненько… В общем, запишите мой телефон. Позовите следователя Магницкого. Если обнаружите, что кто-то пропал, дайте знать.
— Обязательно, — сказал Ян, записывая номер на странице календаря. — В какое время звонить?
— Да в любое, я с шести утра на ногах.
Уже опустив трубку, Ян сообразил, что надо было спросить, откуда в убойном отделе знают телефон бассейна. И что значит «пропал»? Когда пропал? Где пропал? Бред какой-то.
Бред не бред, а в расследовании убийств Ян еще никогда не участвовал. Он раскопал в ящике стола чистый лист бумаги и написал в углу: «Список живых».
Раздел 1. Персонал.
Первым в этом списке он поставил себя.
За персонал можно было не беспокоиться, благо он насчитывал всего три единицы. Кроме тренера, Я. Стрельника, в штатном расписании числились главный тренер и главный инженер.
Главного тренера звали Танькой.
Директор требовал, чтобы ее называли Татьяной Викторовной, но на такое был способен только тот, кто никогда ее не видел. Чтобы зваться по имени-отчеству, ей еще нужно было добрать килограмм сорок живого веса и три-четыре размера одежды.
При бассейне был небольшой спортзал. Вдоль стен стояли несколько тренажеров и стоек со штангами, а в центре зала, на блестящем дубовом паркете времен Екатерины, обычно занимались группы любителей таеквондо. Вот их-то и тренировала Танька. Кроме того, она была массажисткой, но никогда не делала массаж тем, кого учила драться. Соответственно, и ее клиенты, блаженствуя на массажном столе, не знали, что эти горячие сильные руки, так сладостно разминающие спину, способны доставить и более сильные ощущения.
«Когда я последний раз видел Таньку?» — добросовестно спросил себя Ян. И ответил — вчера. Значит, она не пропала. С главным тренером все в порядке. Пошли дальше.
Громкая должность главного инженера, которую занимал Иван Петрович Амурский, никак не соответствовала его черным рукам, промасленному комбинезону и привычной позе — на спине под машиной. Петрович проводил в бассейне гораздо больше времени, чем все остальные работники, вместе взятые. Точнее, под бассейном. Там располагался гараж, где он колдовал над очередным четырехколесным шедевром — гоночным «Вольво-480». В свободное от шедевра время инженер Амурский сторожил яхт-клуб, а во время отдыха чинил все, что ломалось поблизости — от сливного бачка до компьютера. Ничего не случилось и с Петровичем — он и сегодня пришел раньше всех.
Так, с персоналом разобрались, добросовестно отметил Стрельник. Займемся администрацией.
Директор бассейна, Лев Сергеевич Хорьков, тоже не мог пропасть. Во всяком случае, надолго. Если бы он исчез хоть на денек, строители просто разбежались бы по своим халтуркам, унося с собой чешский кафель, итальянские джакузи, эстонские светильники и все прочее барахло, которое Хорьков накупил непонятно зачем. Спрашивается, зачем в бассейне нужны джакузи, причем четыре комплекта? Зачем нам четыре массажных стола, выписанных прямо из Англии? Экономические чувства Стрельника оскорбляло то, с каким сладострастием Хорьков тратил деньги новых хозяев бассейна.
Дойдя до хозяев, Ян остановился. Он еще их ни разу не видел и ничего о них не знал. Единственным доказательством их существования в природе служили только деньги, которые вдруг появились у Хорькова.
