Поначалу это было даже интересно, но быстро надоело. К тому же он привык видеть своих женщин совсем в другой обстановке: солнце, воздух и вода. И минимум одежды. А на мероприятиях приходилось еще и самому одеваться во что-то приличное. Как выяснилось со временем, таких хлопот не стоила ни одна из его знакомых.
Приехав на презентацию бассейна, Ян Стрельник сразу понял, что сегодня все будет иначе. В вестибюле он остановился, чтобы осмотреть себя в огромном зеркале, и получил наглядное подтверждение оптического закона насчет угла отражения. За плюшевой занавеской у себя за спиной он увидел пару загорелых девчонок, которые торопливо скинули платья и нарядились в купальники из нескольких шнурков. И так, в чисто символических одеждах, пробежали мимо него наверх по лестнице, туда, где гремела и плескалась музыка.
— Что, нравятся? Красивые у нас девочки? — спросила Алина, становясь рядом с ним у зеркала.
— Все равно ты лучше.
Она осторожно поправила свои пышно уложенные волосы. На ней был серебристый костюм с черной прозрачной блузкой. Ян заметил у нее роскошные серьги и толстую золотую цепь, на которой висел крестик, сверкнувший парой бриллиантов.
— Я не лучше, я дороже, — сказала она, пробуя перед зеркалом разные улыбки, от ослепительно широкой до неуловимо смущенной. — Смотри, а мы чудная пара. Голопанов нас убьет. Конечно, после презентации.
Ян тоже смотрел в зеркало. Нет, ему не нравилась эта пара из великосветской хроники.
— Ну что ты скривился? Неужели тебе не нравится, как мы смотримся? Неужели ты не хотел бы вот так одеваться всю жизнь? Красивая одежда, здоровая пища, интересная работа? Почему бы тебе не жить так, как я живу, как все мои знакомые?
— Потому что ты богатая, а я бедный.
— Тебе нравится быть бедным?
— Нет. Мне нравится быть богатым. Но я не хочу для этого делать то, что мне не нравится.
— А что тебе нравится делать?
— Я тебе потом скажу, — Ян засмеялся. — А кстати, куда побежали те девчонки?
— Наверх. Там идет шоу для узкого круга. Можешь посмотреть одним глазом.
Она провела его по другой лестнице в застекленную галерею, которая тянулась к директорскому кабинету. Одна сторона галереи была заставлена тренажерами, которые перекочевали сюда из спортзала. Через круглые окна другой стороны Ян мог увидеть, во что превратился бассейн. От старого спортивного сооружения осталась только вода, да и та изменилась. Вода подсвечивалась изнутри. Чаша бассейна была поделена на разноцветные сектора, и в этих розовых, зеленых, голубых лепестках ритмично вскидывались то руки, то ноги. Там работала команда синхронного плавания. Над водой висела «летающая тарелка», и на ней пританцовывала сверкающая женская фигурка. Длинноногая девчонка была затянута в серебристое прозрачное трико. Лучи цветных прожекторов пересекались на ней, и она становилась то фиолетовой, то зеленой, но оставалась при этом сверкающей и голой — даже отсюда ему были видны темные пятачки ее грудей и треугольник в низу живота.
Вдоль бортиков бассейна были установлены несколько столиков, за каждым сидела пара. В темноте, в отсветах прожекторов, Яну трудно было разглядеть их лица, но он все же заметил, что женщины за столиками были отнюдь не из числа синхронных пловчих или хотя бы гимнасток. Скорее, они могли бы защищать спортивную честь Ленинградской области на состязаниях по сумо. Все четыре дамы были увешаны золотом и жемчугами, и в своих длинных широких платьях выглядели здесь неуместно. Правда, если б они вдруг скинули одежду и остались в купальниках, это не улучшило бы общую картину. Кавалеры тоже давненько не брали в руки шашек или других спортивных снарядов. Между ними прохаживались двое официантов в белых лосинах и красных гусарских курточках.
На каждом столике поблескивало серебряное ведерко для шампанского, и высилась горка фруктов. Ян заметил, что один из мужчин попыхивал сигарой.
— Ничего себе, — он сокрушенно покачал головой. — Курить в бассейне — это уже полный бардак.
— Да, это, конечно, Андрей Иванович обнаглел, — сказала Алина и вынула из сумочки телефон. — Надо его приструнить, наверное. Это он у себя на работе прокурор, а здесь пускай ведет здоровый образ жизни. Алло, Андрей Иванович? Как дела? Какие просьбы, пожелания? Я тебя прошу, побереги здоровье. В смысле сигару свою выключи. Ах, ты не куришь? Ну, значит, моя видеосистема барахлит, извини.
Толстяк за столиком, держа трубку у щеки, принялся уминать сигару в тарелке и оглядываться. Но он не мог увидеть Алину, которая, посмеиваясь, следила за ним через круглое окно галереи.
— Я смотрю, больших людей пригласили, — сказал Ян. — Прокуроры всякие.
— Ну, его-то пригласили из-за жены, — объяснила Алина. — Валерия Валентиновна очень много для нас сделала, она из комитета по городскому имуществу. И в дальнейшем нам без нее не обойтись. Политика, понимаешь?
Она немного оживилась, разглядывая публику за столиками.
— Если бы ты знал, сколько сил пришлось положить на это заведение. Сейчас смотрю на них, и вижу не людей, а бумажки. За одним столиком сидит решение инвестиционно-тендерной комиссии, за другим — комплексная проектная документация…
— Что, два человека сделали тебе проект?
— Один. Один человек. Вот эта квадратная тетка. За два часа. С помощью телефона и авторучки.
— Да, талант. Просто самородок. А это что за опустившийся интеллигент за соседним столиком? — спросил Ян, невоспитанно тыча пальцем в сторону человека с клиновидной бородкой. — Откуда здесь этот разночинец?
— О, это наша тяжелая артиллерия. Это власть, — почтительно сказала Алина. — Наш депутат.
— А девчонок-то где таких набрали? Здорово работают.
— Все, хватит, не отвлекайся, — ревниво проговорила Алина и потянула его за рукав. — Пошли скорей, твое место не здесь, а за столом.
Стол был накрыт в кабинете Хорькова. Из-за двери доносились приглушенные пьяные голоса и позвякивание посуды.
— Совсем забыла! — Алина вдруг остановилась и достала из сумочки свой мобильник. — Держи. Будут звонить, отвечай, что занят гостями. Умеешь обращаться?
— Разберусь.
— Разбираться некогда. Смотри, эта кнопка — начало разговора. Эта — конец. Положи в карман пиджака. Достань. Опять положи. Достань. Еще раз. Надо, чтобы движение стало автоматическим, понимаешь?
— Движение становится автоматическим после пяти тысяч повторений, — сказал Ян.
— Я научу тебя быстрее.
— Кто из нас инструктор, ты или я? Нужно пять тысяч, ну минимум три тысячи.
— Так, о чем спорим? — раздался сзади голос Голопанова. — Кому еще я должен дать три тысячи?
Ян давно уже заметил его за спиной, но не стал оглядываться. Генеральный директор стоял в темном углу за тренажером, явно скрываясь, и Ян не собирался его разоблачать.
