Поприветствовав короля, Маклин помог своей матери спешиться. Нисколько не смущаясь присутствием высокопоставленных лиц, она обняла сына и что-то прошептала ему на ухо. Маклин весело рассмеялся. Затем он, приветливо улыбаясь, пожал руки прибывшим джентльменам. Его братья, обрадованные встречей, с такой силой хлопали его по спине, что любой другой на его месте не устоял бы на ногах. Разговаривая, они оживленно жестикулировали, и Джоанна поняла, что они поздравляют его с предстоящим венчанием.
Маклин улыбался так, как будто ему не о чем было беспокоиться. А ведь скоро ему придется объяснять всем этим людям, что жених-то готов и ждет с нетерпением свадьбы, а вот невеста… Невесты, кроме Иден, которая никак не годилась ему в жены, нигде не будет видно. Эта мысль заставила Джоанну съежиться. Непонятно почему, но она чувствовала себя виноватой перед Маклином.
Когда король Шотландии под звуки фанфар прошел под главной башней, Джоанна поняла, что не может больше прохлаждаться. Ей необходимо спуститься и проверить, как идут дела в кухне у Этель и Пег. Она молилась, чтобы ее деятельная повариха при виде королевских виночерпиев, поваров и поварят, кухарок и другого народа, выполняющего различные обязанности на кухне, не начала бы для поднятия духа опять прикладываться к бутылке со спиртным. Джоанне надо было посмотреть, соответствует ли статусу гостей убранство спален на четвертом этаже – за это отвечал Дэвид. Да и размеры спален имели значение. Ведь если у Джеймса Стюарта спальня будет хоть чуточку меньше, чем у кого-то из его подчиненных, то головы неминуемо полетят с плеч. И первой будет голова управляющего.
Представив себе количество проблем, которые возникли у нее из-за этого упрямца Маклина, Джоанна нахмурилась и стала слезать с башни.
Она повернулась и почти уткнулась носом в широкую грудь Фичера, который стоял позади нее. Она не слышала, как он подошел, но почти не удивилась, увидев его. Он часто бесшумно появлялся рядом с ней, как будто у него не было другого занятия, кроме как составлять компанию слуге своего командира.
– О чем Маклин думал, когда приглашал такое количество народу? – сердито поинтересовалась она, спускаясь по ступеням рядом с Фичером.
Широкая улыбка осветила бородатое лицо могучего воина.
– По-видимому, парень, он думал о том, как он будет гордиться своей красавицей-невестой.
– Ну да, – фыркнула Джоанна. – А я думаю, что леди Джоанне повезет, если в замке останется хоть крошка съестного, после того как они все уедут.
– Вот об этом-то как раз леди Джоанне беспокоиться не стоит, – заверил ее Фичер. – Ее жених очень богат. Он может кормить всю эту толпу целый месяц без всякого ущерба для себя.
Джоанна остановилась на каменной ступеньке и с ужасом уставилась на Фичера:
– Месяц! Ты хочешь сказать, что они будут здесь торчать целый месяц?
Фичер сложил губы трубочкой и поскреб свою густую светлую бороду.
– Как тебе сказать, – задумчиво протянул он. – Я думаю, что они пробудут здесь несколько дней, не больше. Но я в течение нескольких лет сражался бок о бок с Маклином и знаю, что если он чего-то захочет, то за ценой не постоит.
– О господи! О чем это ты? – раздраженно воскликнула Джоанна.
Фичер ухмыльнулся и заговорщицки подмигнул:
– Ни одна крепость, которую он вознамерился взять, не могла и месяца выстоять под натиском его пушек.
Джоанна вздохнула и стала спускаться по лестнице дальше.
– Крепости и пушки, пушки и крепости, – ворчала она себе под нос. – Интересно, они могут думать о чем-нибудь еще?
8
Рори смог пообщаться со своей семьей только после полудня, после долгого разговора с королем. Он нашел свою мать в одной из комнат на женской половине замка. Леди Эмма стояла перед натянутым на деревянную раму незаконченным гобеленом, который был повернут к свету, падавшему из высокого узкого окна.
Когда Рори вошел, леди Эмма улыбнулась ему и снова обратила взор на гобелен.
– Довольно необычный рисунок, не правда ли? – заметила она, обращаясь к сыну.
Раньше Рори не бывал на женской половине, где обычно за рукоделием и разговорами проводили время дамы. И у него, конечно же, не было никакого желания сидеть с леди Беатрис и Иден и слушать их болтовню. Он подошел к матери, ожидая увидеть еще одного блистательного рыцаря, обольщающего прекрасную даму.
Однако на почти готовом гобелене было изображено нечто другое. Старинный корабль с ужасной драконьей головой на носу рассекал пенящиеся волны. На палубе в ряд стояли воины, глядящие вдаль на скалистый берег. На берегу сидели русалки с обнаженной грудью и расчесывали свои длинные шелковистые волосы.
Рори равнодушно смотрел на гобелен, но тут кое-что привлекло его внимание. Он нагнулся ближе и увидел, что в набегающих на берег волнах изображен обнаженный мужчина с зеленым чешуйчатым драконьим хвостом, который заигрывал с пышнотелой русалкой. Его похотливый взгляд ясно говорил о его намерениях.
– По-моему, это что-то из мифологии, – сказал Рори, озадаченно хмурясь. – Бывшая нянька леди Джоанны, Мод Беатон, хорошо разбирается в вышивке, и это, по-видимому, ее работа. Хотя, должен признать, сюжет кажется мне весьма странным.
Кейр и Лаклан, заинтересовавшись, оставили шахматы и подошли к незаконченному гобелену. Глядя на откровенно эротические образы, Лаклан ухмыльнулся:
– Я читал много мифов и другой греческой литературы, но ничего подобного не помню. Это что-то совсем особенное. Хорошо бы услышать мнение ван Артвельда.
Оторвавшись от захватывающего сюжета, Рори взглянул на брата:
– Очень жаль, что маленький фламандец не приехал с вами. Я надеялся, что он напишет портрет Джоанны в свадебном платье.
– Бедняга вынужден был остаться в Стокере. Он простудился и теперь лечит больное горло.
Полгода назад Лаклан привез в Стокер известного фламандского художника Жана ван Артвельда, чтобы тот написал портрет графа Эппина. На борту «Морского Ястреба» эти двое, такие разные и внешне, и по характеру, сошлись на почве любви к изящным искусствам.
– Он все еще пытается овладеть гэльским языком? – спросил Рори.
– Он сделал потрясающие успехи, – с отсутствующим видом ответил Лаклан.
Его внимание было приковано к великолепным синим и зеленым краскам гобелена.
Кейр, смеясь, подошел ближе, чтобы повнимательней рассмотреть фривольную сцену.
– Может, это что-то из истории клана Макдональдов? – многозначительно подмигнув, предположил он. – Если невеста Рори в брачную ночь начнет петь русалочьи песни, то ему придется несладко. Хорошо, если она позволит ему глотнуть воздуха.
Леди Эмма укоризненно покачала головой и поцокала языком. Она не одобряла непристойных шуток младшего сына. Потом она вопросительно глянула на Рори.
