А если предположить, что Ольге стало известно нечто, касающееся самой Аси? Если существовал некто, кто не мог (не могла или не могли) допустить, чтобы некое известие дошло до Аси. Тогда Ольгу устранили как нежелательного свидетеля. В самом деле, личная встреча Аси и Ольги должна была состояться вечером того самого дня, когда и произошло роковое событие. И кто за всем этим стоит? Мужчина, спутник Ольги в кафе? Ведь только он мог подмешать яд в кофе, когда Ольга отходила с сотовым от столика. Значит, он – заказчик и исполнитель в одном лице? Ничего это не значит! Он в равной степени мог быть только исполнителем, а заказчиком – женщина, хотя бы та самая Окс, явившаяся на панихиду. Да… Как ни крути, а мне необходимо описание спутника Ольги, а еще лучше – его фоторобот. Да и с делом не мешает ознакомиться, даже если господа менты собираются его закрыть, выставив Ольгу наркоманкой. Сама, мол, и убила себя.
Итак, хватит думы думать, надо делать дела! Я потянулась и решительно встала с постели. Дальнейшие действия развивались по давно ставшей привычной схеме: душ-кухня-сигарета. Я оделась и уже было взялась за ручку входной двери, но потом передумала, вернулась в комнату и сняла телефонную трубку. Что-то мне подсказывало, что дело Ермаковой находится у Кири – подполковника милиции Кирсанова (возможно, тому причиной были слова официантки Светы, что «главного» в отделении, где составлялся фоторобот, звали Владимиром Сергеевичем), а застать его на месте было делом нелегким. Поэтому я предварительно позвонила.
– Кирсанов на телефоне, – ответили мне через минуту.
– Да? А я думала, под телефоном!
– А почему «под телефоном»? Кто это вообще? Иванова… ты, что ли?
– Я, я! Кто же еще может осмелиться так разговаривать с самим подполковником милиции?
– Ты лучше спроси, кто, кроме подполковника милиции, может позволить тебе так разговаривать?
Ну, кто! Мало ли кто? Вот – Гарик Папазян. Он и не такое от меня выслушивает! Но вслух я ничего не сказала. В трубке между тем слышались громкие голоса, определенно женские, с явными истерическими нотками. Однако странно! Обычно у Кири царит спокойная деловая обстановка, без излишнего крика и… женщин.
– Киря, ты себе гарем, что ли, организовал?
– Ладно, Танюх, кончай прикалываться. Говори по делу.
– Ну, а когда же я без дела, Киречка? В ближайшее время будешь у себя? Ты мне нужен.
– Буду, буду. Я всем нужен, – ворчливо пробубнил Кирсанов.
Вот теперь можно ехать. Я добралась до места, припарковалась, поднялась по лестнице. Кивнув дежурному (меня уже все знали и беспрепятственно пропускали), я прошла по коридору налево и остановилась перед знакомой дверью. Женский голос истошно вопил, что ни за что на свете не даст дотронуться до себя мужчине, пусть уж лучше ее застрелят на месте! Да что же такое творится в кабинете подполковника, в конце-то концов? Я открыла дверь – да так и осталась стоять на месте. Зрелище было более чем впечатляющее. Прямо передо мной извивалась и брыкалась девица весьма легкомысленного вида. Она пыталась вырваться из рук сотрудника милиции, который методично, со знанием дела обыскивал ее.
– Нету у меня ничего, нету и не было! – как заведенная, повторяла она.
На пол упал маленький пакетик с чем-то белым внутри, потом еще один…
– Говоришь, нету ничего? А что ты только что выбросила на пол?
– А не мое это, не мое! – снова заверещала девица. – Откуда мне знать, что ты мне подсунул, пока тискал меня?
– Вот кукла чертова! Да кому ты нужна, тискать тебя? Сейчас же подними наркоту с пола!
– Да, счас! Спешу и падаю! Не мое это, – завела свое девица.
– Так сейчас будет твоим! – потерял терпение сотрудник.
Он поднял пакетики с пола, затолкал их упиравшейся девице в задний карман джинсов, потом схватил со стола пудреницу, расческу, еще какую-то мелочь, тоже принадлежавшие, видимо, задержанной, и запихнул их в тот же карман, наполовину разорвав его.
– А-а-а, это не считается, не считается! – вновь завопила девица.
Да, сцена еще та! Глеб Жеглов отдыхает! Сотрудник увел задержанную. Она еще умудрилась разорвать на себе блузку, и теперь уже в коридоре раздавались ее истошные крики о поруганной женской чести.
А где же Киря? А Киря в это время скромно сидел за своим столом у окна и жевал бутерброд, запивая его чаем. Я не сразу заметила подполковника среди всей этой кутерьмы.
– Здравствуй, Киря, – поздоровалась я и тут увидела Пушкина. Нет, не Александра Сергеевича, конечно, но человека, очень на него похожего. У него были черные кудрявые волосы и бакенбарды. Как у великого поэта. Все так, как и описала официантка Света. Для полного сходства не хватало разве что сюртука, трости и шляпы-цилиндра. «Пушкин» сидел напротив Кирсанова, у второго окна. При имени «Киря» он оторвался от клавиатуры компьютера, посмотрел на меня и хмыкнул.
– Привет, Татьяна, – промычал Киря с набитым ртом.
Наверное, не успел позавтракать, вот теперь и совмещает завтрак и службу.
– Слушай, Киря, что это ты вертеп какой-то устроил у себя в кабинете?
«Пушкин» снова ухмыльнулся. Киря покосился на него, отодвинул недоеденный бутерброд, встал из-за стола и двинулся ко мне.
– Давай-ка выйдем на минутку, – и он взял меня под руку.
В коридоре Киря сделал умоляющие глаза:
– Танюх, я думал, ты понимаешь, что «Киря» я для тебя только в отсутствие третьих лиц?
– Ой, прости, пожалуйста, это по старой привычке, вырвалось невольно.
– Невольно один раз может вырываться, а ты уже дважды…
– Поняла, поняла, больше так не буду, – клятвенно заверила я. – Так что это за светопреставление здесь было? С битьем себя в грудь, с криками: «Обесчестили, ироды»?
– Да, понимаешь, тут рейд ребята проводили, ну и задержали одну по подозрению в хранении наркотиков. А в соседнем кабинете сейчас ремонт идет, вот они ко мне и попросились…
– Понятно. А я уж, грешным делом, подумала…
– Да ты всегда думаешь не то, что надо!
– Обижаешь, начальник!
– Тебя обидишь…
– А что это здесь делает «Пушкин», то есть я хотела спросить, у тебя новый сотрудник появился?
– Да никакой он не сотрудник, так, одно недоразумение. Стажер, короче. Только и есть, что внешность примечательная, а в оперативном деле – ни бельмеса.
– Стажеров не выбирают, – философски заметила я.
– Сашка сейчас в отпуске, – это капитан Сергеев, я его давно знаю как хорошего профи, – дел невпроворот, а этому «Пушкину» что ни поручи, ничего толком не может, – Киря никак не отреагировал на мою фразу о выборе стажеров. – Отравление в кафе со смертельным исходом, убийство в подъезде, – начал перечислять он.
– Стоп! – перебила я его. – Мне нужно про отравление. Кто им, кстати, занимается?
