— А где же полотенца? — спросила девушка.
— О Господи, совсем забыла. Ну ничего, сейчас только отнесу ваше платье вниз, нужно его хорошенько почистить, высушить в кухне…
— Нет-нет, лучше я…
— Здесь одежда будет сохнуть целую вечность, — заявила горничная, собирая в охапку ее вещи. — Хозяин экономит на дровах и здесь никогда не топит. Зато в кухне очаг пылает.
— Ну… ладно.
— Ложитесь поскорее в ванну, не то простудитесь. Сейчас принесу вам полотенца и мочалку.
Каролина с наслаждением погрузилась в горячую воду и, дожидаясь обещанной мочалки, почти задремала. В последнее время ей не удавалось хорошенько выспаться, ее будили тревожные сны: они с лордом Томасом бежали в Мэрридж-Триз, а за ними гнался отец.
Когда открылась дверь, Каролина протянула руку за мочалкой, но получив ее, услышала мужской голос:
— Что еще для тебя сделать?
Каролина ахнула и вскочила на ноги, держа мочалку перед собой, а лорд Томас восхищенно разглядывал порозовевшее тело девушки.
— Томас! — гневно крикнула она.
— Горничная собиралась нести тебе полотенца, — улыбнулся тот. — Я решил ей помочь.
— Ладно, положи и уходи.
— Ты прекрасна, — вздохнул он. — Сухая или мокрая, все равно прекрасна.
Лорд Томас бросил полотенце на стул и шагнул к ней. Каролина инстинктивно отшатнулась, чуть не упав, но он подхватил ее, пытаясь заключить мокрое тело в объятия. Девушка снова плюхнулась в ванну, однако сильные руки без труда подняли ее обратно. Волнующая близость потрясла Каролину, щекотала ей нервы, одновременно приводя в отчаяние.
Она попыталась высвободиться, рубашка Томаса во время этой борьбы промокла, но ему было наплевать. Он прижимал девушку к себе все крепче, а потом его губы прильнули к мокрой груди, теплые ладони легли на ее мягкие ягодицы.
— Томас, мы не должны… не надо!
Она говорила тихо, чтобы не устраивать шум и не вызвать скандал. В конце концов, они скоро поженятся. Сердце Каролины замирало, в ушах стоял звон… Господи, как же она его хочет!
Он здесь, момент, о котором она мечтала, теперь настал.
— Нет. — Девушка сделала еще одну слабую попытку оттолкнуть Томаса.
— Почему нет? — хрипло спросил он. — Разве ты не моя?
Разве мы не помолвлены? Кто нам мешает?
Эти доводы Томаса показались ей убедительными. Ведь Каролина оставалась наивной девушкой с Восточного побережья, хотя почитала себя уже весьма искушенной, поэтому слова возлюбленного запали ей в душу, окончательно сломив и без того не очень решительное сопротивление.
— О Томас… — выдохнула девушка, закрыв глаза, когда он начал вытирать ее полотенцем: медленно, страстно, уделяя особое внимание тем частям тела, которые с наибольшей готовностью отзывались на его прикосновения.
Она почувствовала, как ее подняли, отнесли на кровать.
Женский инстинкт подсказывал ей, что нельзя спешить, с мужчинами вроде Томаса не стоит ложиться в постель, пока не отзвонят свадебные колокола и золотое кольцо не скрепит узы брака. Но хмурый день, страстное желание, с которым в последнее время ей часто приходилось бороться, настоящая любовь к этому человеку — все слилось воедино, заставив позабыть об опасности.
Теперь ее будущая жизнь в его руках.
Не открывая глаз, Каролина слышала, как он второпях раздевается, а потом с любопытством немного приподняла ресницы и словно в тумане увидела красивое тело с напряженными линиями мускулов.
В следующий момент он склонился над ней, загораживая от света, от остального мира. Когда их обнаженные тела соприкоснулись, Каролину охватило сладкое безумие, каждая частица ее тела стремилась к нему.
С радостью ощутив, что девушка сдалась, он издал удовлетворенный стон, и она буквально растаяла от счастья, позволяя его ловким пальцам творить с ней, что им угодно.
А лорд Томас был опытным любовником. К тому же он слишком долго ждал случая заманить в ловушку эту неприступную красавицу. Теперь он хотел получить все сполна: не торопясь ласкал ее, то дразня грудь, то покусывая плечо, то вдруг целуя возбужденный сосок.
Она принадлежала ему.
После долгих ласк он решил наконец перейти к главному, благо девушка совсем готова. Когда ее пронзила резкая боль, Каролина напряглась, чтобы не вскрикнуть, но это быстро прошло.
Лорд Томас, беспокоившийся за нее, рад был такому исходу и крепко сжал ее в объятиях.
— Худшее позади, сейчас тебе станет хорошо.
Каролину и впрямь несла какая-то могучая река, весь мир отдалился, а вечность была рядом, осязаемая и прекрасная.
Прикосновение его сильных бедер зажигало в ней огонь, а пальцы словно высекали искры. Он шептал ей ободряющие слова, хотя она совсем не нуждалась в этом, отдаваясь бешеному темпу любовной игры. Страсть неумолимо стремилась к вершине, а потом, как водопад, ринулась вниз бурным потоком и медленно растеклась теплой сладостной рекой, которая нежно покачивала их обоих на своей груди.
— Никогда не думала, что это может быть… так, — прошептала она, прижимаясь щекой к его плечу.
— О да, — пробормотал он.
Руки гладили ее тело, скользили по каждому изгибу, заставляя Каролину замирать от удовольствия, пробуждая новые странные чувства, о существовании которых она раньше не догадывалась.
Наконец он снова овладел ею, и оба поплыли по ласковой реке, разделяя наслаждение, доступное только любовникам.
Так прошел этот длинный прекрасный день. Каролина ощущала себя опытной, немного изменившейся. Она действительно изменилась, превратившись из девушки в женщину.
Его женщину. И вскоре будет его невестой.
Она упивалась своими мечтами, убаюканная шумом дождя, прислушиваясь к ровному дыханию Томаса. После дневного напряжения он уснул и теперь с видом победителя лежал рядом.
Внезапно Каролина очнулась. Ей же надо возвращаться в пансион, немедленно! Иначе будет скандал. Мать предупреждала, что репутация — главное достояние любой женщины, которое легче всего потерять. Конечно, сама Летиция не очень-то следовала этому, но Каролина поверила ее словам.
Прячась за дверью, она выглянула в коридор и, увидев служанку, поманила ее пальцем. Та сразу подошла.
— Мое платье уже высохло? — прошептала Каролина.
Горничная кивнула и побежала вниз.
Когда вещи оказались в комнате, девушка стала одеваться, нежно взглянув на спящего лорда Томаса.
Сейчас он выглядел совсем юным, лицо, на котором часто мелькала едкая ухмылка, было беззаботно и невинно. Каролина хотела навсегда сохранить в памяти именно этот образ, запомнить возлюбленного таким, каким он был в их первую брачную ночь. Ведь сегодня они по-настоящему связали себя клятвой верности. Дождь, стучащий в окно гостиницы, стал для них свадебными колоколами, белая рубашка — ее подвенечным платьем, а эта комната с камином, где давно потух огонь, — апартаментами невесты.
