Постепенно ею овладело нестерпимое любопытство, – недаром старая дуэнья в Испании так часто утверждала, что любопытство в конце концов погубит воспитанницу, – она подозвала торговку апельсинами, шепнула ей на ухо несколько слов и проследила, передала ли она их.
Но дама так и не заметила, вздрогнул ли этот широкоплечий человек, когда торговка исполнила ее поручение. И его взгляд не обратился к ней. Он купил апельсин и хладнокровно угостил им красивую блондинку, свою спутницу.
Нахмурившись, жена посла откинулась на спинку сиденья. Неизвестно, придет ли он сегодня вечером. Уязвленная и раздосадованная этой мыслью, она встала и решительно объявила Санчо, что они отправляются домой.
Санчо, во всяком случае, был доволен.
Однако Рэй Эвисток, погруженный в свои мысли, не ощутил никакого облегчения. Он получил заманчивое приглашение, но понимал, что оно вполне может оказаться западней. Неуверенными пальцами Рэй ослабил душивший его галстук.
– За час до полуночи подойди к боковому входу испанского посольства, – передала ему торговка апельсинами. – Слуга впустит тебя.
Испанское посольство. До того момента как Рэй увидел Розалию, он расхохотался бы, если бы ему вдруг предложили зайти в испанское посольство. Неужели он сам сунет голову в петлю? Его без промедления отправят в Испанию и там, подвергнув пыткам, казнят.
Но Рэя неотступно преследовала мысль, что эта женщина и в самом деле Розалия. А что, если другой придали столь удивительное сходство с ней? Эта дама неотличима от Розалии, какой он помнил ее. Чуть старше, но это вполне естественно. Та же смугловатая кожа, те же большие темные глаза, осененные черными ресницами.
Вдруг это действительно Розалия? Нет, невозможно. Но все же… Эта мысль мучила, терзала его.
Рэй бросил взгляд на свою светловолосую спутницу. Каролина аплодировала Молл Срежь-Кошелек. Если незнакомка окажется Розалией, значит, он состоит в законном браке. Как же быть ему с Каролиной, которую он так любит?
Чем больше размышлял Рэй, тем яснее осознавал всю серьезность ситуации. Если Розалия жива, он должен об этом узнать. У него просто нет выбора.
Вот поэтому Рэй сунул за пояс два пистолета, заткнул за голенище сапога длинный итальянский кинжал, взял шпагу и малакскую трость-шпагу, которой весьма искусно владел. Так он чувствовал себя увереннее.
Выйдя на темную улицу, Рэй пешком направился в испанское посольство. Он прищел на час раньше назначенного срока и, затаившись за деревьями, стал наблюдать.
Если его решили заманить в западню, заговорщики наверняка предположат, что он поспешит на свидание с Розалией. Те, кто покушается на его жизнь, наверняка знают о Розалии, поэтому и используют двойника для приманки. В посольстве горели свечи, но вскоре одна из другой погасли.
Оттуда, где стоял Рэй, был виден парадный подъезд большого особняка, а также и боковой вход, словно приглашавший его войти.
Ровно в одиннадцать – Рэй определил время по своим золотым часам – он направился к боковому входу не без опасений, что оттуда выскочат вооруженные люди и попытаются схватить капитана «Морского волка».
Ударившись о сапог, слегка звякнула шпага. Да, вооружен он был, что называется, до зубов и собирался дорого продать свою жизнь.
То, что при его приближении дверь отворилась, не удивило Рэя. За дверью стоял коренастый Санчо, единственный, кому доверяла супруга посла. Санчо поманил Рэя в глубь тускло освещенного коридора. Отсюда начиналась узкая лестница. Рэй осторожно поднялся по ней вслед за своим провожатым.
Лестница выводила на уровень первого этажа. Другая, более широкая лестница, вела к парадному подъезду и на второй этаж. Здесь в широком коридоре, очевидно, располагались спальни.
Рэй ожидал, что его введут в потайную комнатушку, но увидел большую комнату, освещенную многорожковым канделябром. Глаза Рэя скользнули по темно-красным штофным шторам на высоких окнах, тяжелой резной мебели в чехлах и высокой, похожей на большой трон, кровати под пологом, занимавшей целый угол. Сапоги Рэя утонули в мягком ворсе дорогого ковра. Справа от него стоял туалетный столик с большим зеркалом.
Итак, он в спальне дамы.
И эта дама уже приветствовала его, поднявшись с изящной французской кушетки. Роскошный халат из алого бархата шел ей куда больше, чем мрачная черная одежда, которую она носила днем. Глубокий вырез позволял видеть не только верхнюю часть ее матовой груди, но и бледные плечи. После театра она изменила прическу, и теперь, так же как в юности, ее черные локоны падали на алый бархат.
Санчо вышел.
Дама нерешительно, почти испуганно пошла навстречу Рэю.
– Диего! – раздалось в полной тишине. Пристально глядя в глаза Рэю, она вдруг просияла от радости и, широко раскинув руки, побежала к нему. – О Диего! – Она вложила в это имя жгучее любовное томление. – Неужели это ты?
Но ни уловки, ни изощренное притворство не были нужны Рэю: он уже понял, что это не двойник, а чудом воскресшая Розалия. Рэй никогда не забыл бы этот голос, это лицо, эту стройную фигуру.
Охваченный воспоминаниями, он сделал шаг вперед. Розалия приблизилась к нему, и Рэй перенесся в прошлое – в солнечный двор в Саламанке, где молодой Диего мечтал жениться на испанке и провести всю жизнь в знойной Испании.
– О Диего! – Ее голос звучал как заклинание. Она прильнула к нему, и его руки сомкнулись на ее спине. Розалия подняла лицо, чуть приоткрыла губы. Осененные темными ресницами глаза смотрели на него, моля о любви, и, как в былые дни, Рэй позабыл обо всем на свете, погрузившись в их сумрачные глубины. – Диего! – Ее голос дрогнул. – Наконец-то я нашла тебя, наконец-то…
Его губы заставили ее умолкнуть. В их поцелуе не было ни настоящего, ни будущего, только удивительное возвращение к прошлому. Он даже не спросил, почему под ее бархатным халатом лишь обнаженное тело. Чудо их встречи после стольких лет, казалось, упразднило все вопросы.
Оставаясь в его объятиях, она медленно увлекала Рэя назад, прижимаясь к нему бедрами. Тут надобно упомянуть, что герцогиня Лорка была —женщина высокая и двигалась с необычайной грацией. Рэй остро ощущал пряное благоухание ее духов, аромат, знакомый ему с давних лет. Ее небольшие груди прижимались к его груди, и через тонкий бархат он чувствовал биение ее сердца.
– О Диего, – с упреком прошептала она, когда два больших пистолета прижались к ее животу. – Тебе не следовало приходить в мою спальню вооруженным.
– Ты обезоружила меня, – выдохнул он. И это была правда.
В безумном круговороте колесо его жизни сделало полный оборот.
Восставшая из мертвых женщина вновь завладела своим прежним возлюбленным.
Глава 20
Лондонская пристань. Лето 1689 года
