Сгорая от желания, Санчо нагнулся и осмотрел стройную ногу герцогини.
– Крови нет, – едва дыша, сказал он.
– Хорошо. – Герцогиня благожелательно улыбнулась. – Это все. Спокойной ночи, Санчо.
Когда он вышел понурившись, улыбка герцогини стала еще радостнее. Мучить Санчо, неспособного скрыть свое молчаливое поклонение перед ней, было сущим удовольствием.
В эту ночь герцогиня легла спать очень довольная собой.
Но для Рэя Эвистока ночь выдалась тяжелая. То, что произошло между ним и Розалией, сначала казалось вполне естественным, он даже видел в этом предопределение судьбы. Но когда Рэй вышел на улицу, все представилось ему в ином свете. Этот поступок вовсе не украшает его. Что хорошего наставить рога старому человеку, тем более что тот находится в плену? Хуже того, он предал прелестную девушку, ожидающую его в гостинице.
Золотое солнце, озарявшее испанский дворик, зашло за крыши домов, стоявших вдоль извилистой лондонской улочки, однако один яркий луч осветил темные уголки души Рэя. Он живо вспомнил, как девушка в белом бросила ему шпагу над головами гостей и хотела бежать вместе с ним, хотя знала, что его будущее туманно. Сейчас она ждет Рэя, не ведая о том, что произошло между ним и герцогиней.
Как же посмотреть ей в глаза после всего этого?
Большую часть ночи Рэй провел на набережной. И чем больше он пил и думал, тем яснее сознавал, что не может уклониться от выполнения своего долга. Розалия снова вошла в его жизнь, словно они никогда и не расставались. Она сказала, что любит его. И он связан с нею клятвами, которые дал много лет назад. Розалия имеет право на его защиту, сильная рука Рэя должна поддерживать ее, пока это нужно. Розалии принадлежит и право на его любовь.
Право первенства.
В ту ночь Рэй вернулся к Каролине другим человеком.
Открывая дверь несколько часов спустя, он сказал себе, что недостоин делить с ней ложе, недостоин даже прикасаться к ней.
«Какой у него измученный вид», – подумала Каролина, когда он скользнул под одеяло и тут же повернулся спиной к ней.
Она, разумеется, не поняла, что все это значит.
Даже большое количество крепкого вина не заглушило его боли. Почти всю ночь Рэй только притворялся, что спит. Ему предстояло принять ужасное решение – решение, которое изменит их судьбы.
Он должен сделать выбор.
Выбор между Розалией, обвенчавшейся с ним в Саламанке и пережившей, как она уверяет, мучительно трудные годы, и Каролиной, которая заполняла все его мысли.
Выбор между Розалией и честью. Каролиной и любовью.
Труден, неимоверно труден этот выбор, и все же он обязан сделать его.
КНИГА IV
МЕСТЬ
Взор ее устремлен во тьму,
Все ждет, что вернется друг.
Сердце ее растоптав, он исчез.
Лишь воздух пустой вокруг.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
САМОЗВАНЫЙ ПИРАТ
Жизнь – это радостный пир, и она
Смело садится за стол.
Праведницы попадают в рай,
Грешницы – в адский котел.
Глава 22
На борту «Морского скитальца», идущего на Азорские острова. Лето 1689 года
Плавание с самого начала протекало не слишком гладко.
Не успели еще они выйти из гавани, как порыв ветра сорвал и унес мантилью герцогини. Эта потеря очень ее огорчила.
В ее вещах нашли другую мантилью, и на время она успокоилась.
К ночи герцогиня заявила, что ей нужна, непременно нужна, служанка. Неужели Диего – она упорно продолжала называть его Диего – полагает, что она сама может причесываться? Своими собственными руками? Герцогиня не приучена к такой утомительной работе. Решительный отказ Рэя поверг ее в гнев: она начала расшвыривать вещи по большой каюте. Все эти вещи юнга, ошеломленный ее красотой, позднее охотно собрал, ибо таково было желание герцогини.
Тогда-то у нее и зародилась мысль использовать этого юнгу как парикмахера.
Неожиданно зайдя в каюту взглянуть на карту, Рэй изумился. Юный Джонни Даунз, покраснев от стараний, осторожно расчесывал серебряным гребнем длинные черные волосы герцогини Лорки.
– Джонни, – не веря своим глазам, нерешительно сказал Рэй, – иди на корму. Ты здесь не для того, чтобы учиться парикмахерскому делу.
Уязвленный Джонни выронил гребень и стрелой вылетел из каюты. Он очень боялся, как бы капитан кому-нибудь не проговорился о том, что видел, и преисполнился благодарности к нему за его сдержанность.
Розалия, оставшись наедине с Рэем, нахмурилась:
– У мальчика к этому явные способности. – Она тряхнула головой.
– Пусть проявляет их где угодно, но не на моем корабле. Розалия пустила в ход свои чары.
– А ты не хотел бы взглянуть на выкуп? – Она с улыбкой встала, шурша своим черным платьем.
Какой пират отказался бы от такого предложения? Рэй с интересом наблюдал, как Розалия извлекла из сундука кованый, отделанный серебром ларец и открыла его.
Даже он, много повидавший на своем веку, был поражен великолепием драгоценностей.
В ларце сверкали кроваво-красные рубины, хотя и не слишком искусной восточной огранки, бриллианты в золотой оправе. Ожерелье было на редкость большим.
– Говорят, бриллианты тибетские, – пояснила Розалия. – А рубины, конечно, из Индии. —
– Вижу, герцог обладает редкостными сокровищами. Она пожала плечами:
– Его не очень-то огорчит эта утрата. Эти сокровища никто не носит. Сейчас я надену это ожерелье, и ты увидишь, как оно выглядит на шее молодой женщины. – Розалия бросила на Рэя кокетливый взгляд. – Ты застегнешь замочек, Диего?
Рэй взял тяжелое ожерелье и застегнул его на ее шее. Оно горело алым цветом, точно кровь на снегу.
– Поразительные вещи, – пробормотал Рэй. – Узнай европейские воры, что у нас в ларце, они все устремились бы за, нами.
Герцогиня, не слушая его, вертелась перед зеркалом, любуясь собой и ожерельем. Она всегда хотела завладеть этим сокровищем. С того самого дня, когда впервые увидела его в неприступной крепости мужа в Кастилье. В тот день, довольный ею, он разрешил примерить это ожерелье. Пустив в ход все свои чары, она попыталась выманить его у герцога, но он был непреклонен. Вновь и вновь повторял, что после его смерти оно перейдет к его старшему сыну.
«И эту изысканную вещь наденет его дурнушка-жена!» – в ярости подумала Розалия. Тогда она поклялась себе, что ожерелье будет принадлежать ей, только ей.
