– Но здесь вы тоже не можете оставаться!
– Конечно, нет, – согласилась девушка.
Только сейчас она заметила, что рядом с ней стоит Джонни Сирс. Его глаза выражали испуг и мольбу.
– Вы умеете ездить верхом? – спросил Бэкон, помогая Лорейн встать.
– К сожалению, нет.
– Не беда. – Бэкон подсадил ее в седло и уселся сзади. – Поедете со мной.
– А как же мой братишка? Я не хочу с ним расставаться!
– Кто-нибудь из моих солдат возьмет его.
Лорейн увидела, как из темноты протянулась чья-то рука и подхватила сияющего Джонни Сирса.
Лошадь снова взвилась на дыбы, но, повинуясь властной руке хозяина, послушно опустилась на все четыре копыта. Бэкон поднял руку. Повинуясь этому знаку, колонна устремилась в ночь.
– Куда мы едем? – спросила Лорейн.
– В «Веселый ручей», – ответил ее спутник. – Там найдется немало развлечений для настоящей леди!
Услышав эти неожиданные слова, девушка мгновенно забыла о собственных горестях.
– Но разве плантация не принадлежит губернатору Беркли?
– Вы правы, – кивнул Бэкон и, помолчав, добавил: – Беркли достаточно поиздевался над нашей бедной колонией. Настала пора расплаты! Сегодня мы отберем у него хотя бы часть того, что принадлежит нам по праву. Не беспокойтесь, к позднему ужину как раз поспеем – тут всего три мили пути!
Лорейн с удовольствием вдыхала свежий ночной воздух. Сильные мужские руки обнимали ее, не давая упасть. От избытка чувств Лорейн вздохнула. Подумать только, через час она увидит «Веселый ручей», самый роскошный особняк во всей Виргинии!
Бэкон говорил не умолкая, и Лорейн поняла, что он соскучился по женскому обществу. Когда он начал рассказывать о своем доме, в его голосе зазвучали печальные нотки.
Ночь выдалась чудесная. На небе сияли звезды. Ветер шуршал шелковой юбкой Лорейн. Девушка чувствовала, как золотые пуговицы бэконовского сюртука давят ей в спину, но даже это ее не раздражало. Она снова стоит на пороге грандиозного приключения! И руки, что так уверенно обнимают ее, кажутся такими сильными – и реальными. Не менее реальными, чем мускулистые бедра, прикосновение которых она отчетливо ощущает сквозь тонкую юбку.
Лорейн чувствовала, что до конца жизни не забудет этой дикой ночной скачки. И в то же время ей никак не удавалось отогнать воспоминание о другой ночи, когда она так же сидела в седле, но обнимали ее другие руки и целью путешествия была не плантация губернатора Беркли, а залив Наррагансетт…
Глава 23
Плантация «Веселый ручей», Виргиния
Величественный особняк на плантации «Веселый ручей» был залит светом, как будто там готовились к балу. При появлении Бэкона дверь распахнулась, и взору предстал просторный холл, окутанный желтоватым сиянием свечей.
Бэкон соскочил с лошади и помог сойти своей спутнице. Лорейн не могла сдержать восхищения. Такого красивого дома ей еще не приходилось видеть. К счастью, уцелели не только стены, но и интерьер. Губернатору Беркли и в голову не могло прийти, что он проиграет битву и его роскошное поместье будет захвачено врагами. Вот почему его супруга леди Фрэнсис, покидая «Веселый ручей», почти не взяла вещей. «Мы еще вернемся», – мрачно пообещал губернатор.
Вышколенные слуги в ливреях выстроились по обе стороны широкой лестницы, ожидая приказаний. На удивленный вопрос Лорейн, как ему удалось этого добиться, молодой человек с улыбкой объяснил, что он заранее выслал на плантацию небольшой отряд, которому надлежало все подготовить к его приезду.
Улыбка придала его лицу что-то мальчишеское. «А он необыкновенно привлекателен», – подумала она и решила, что, несмотря на отчаянный характер Натаниэла, его жене можно позавидовать.
– Разместите эту даму в спальне леди Фрэнсис, – распорядился Бэкон.
Слуга отправился выполнять приказание.
– Я все еще не знаю вашего имени, – сказал молодой человек, оборачиваясь к своей спутнице.
– Лорейн Лондон.
– Из самого Лондона? – удивился Бэкон.
Лорейн подумала, что о Род-Айленде лучше не упоминать.
– Нет, я происхожу из старинной корнуоллской семьи, – немного покривив душой, ответила девушка.
Если Бэкон начнет расспрашивать о Корнуолле, она сумеет ответить, опираясь на рассказы матери.
Однако он заговорил о другом:
– Мисс Лондон, ваш брат будет ужинать с солдатами. Вас же, как единственную в доме даму, я прошу оказать честь моим офицерам и мне и быть хозяйкой за столом. Согласны? Ужин через час.
Лорейн, предводительствуемая слугой, начала подниматься по красивой широкой лестнице. Изысканность спальни леди Фрэнсис поразила ее. Изящная мебель, обитая камчатной тканью, французские зеркала в позолоченных рамах, надушенные простыни… Опустившись на пуфик перед роскошным туалетным столиком, девушка посмотрела на свое отражение.
«Я не могу поверить, что это происходит со мной, – мысленно повторяла она. – Это сон, сказка, мечта!..»
Ощущение нереальности не покинуло Лорейн, даже когда она, воспользовавшись серебряным гребнем леди Фрэнсис, убрала волосы в модную прическу и, высоко подняв голову, спустилась вниз. Бэкон подал ей руку и повел в столовую. Длинный стол был уже накрыт белой камчатной скатертью. От бесчисленных канделябров слепило в глазах, еще ярче сияли свечи в массивном серебряном подсвечнике, который украшал стол. В этом море золотистого света мерцало старинное столовое серебро и великолепная посуда, многократно отражаясь в больших богато украшенных зеркалах, висевших на стенах.
– Если вы соблаговолите занять место леди Фрэнсис на том конце стола, я сяду напротив, – с улыбкой предложил Бэкон, обращаясь к Лорейн.
– Видит Бог, такой красотке оно подходит гораздо больше, чем леди Фрэнсис, – проворчал один из офицеров под дружный смех собравшихся.
Вскоре Лорейн очутилась во главе стола, где обычно сидела супруга губернатора.
Трапеза отличалась обилием и роскошью. Все, что могли предложить кладовые и коптильни «Веселого ручья», красовалось на столе. По случаю знаменательного события – приезда Бэкона – был даже забит молодой бычок.
Соседями Лорейн оказались люди, которых обычно называли «архитекторами восстания». Справа от нее сидел высокоученый Ричард Лоуренс. Ходили слухи, что у него есть любовница-негритянка, однако если такая особа и существовала в действительности, ее никто не видел. Слева помещался бывший губернатор Каролины, шотландец Уильям Драммонд. Судя по его удрученному виду, он до сих пор жалел о том, что был вынужден поджечь свой красивый дом в Джеймстауне.
Разговор сразу принял серьезный оборот. Как следует поступить с губернатором, его кораблями и людьми? Успеют ли мятежники донести свои требования до короля или их опередит вездесущий Беркли? Какая жалость, вздохнул кто-то, что они не догадались заковать в цепи этого негодяя. Он, несомненно, этого заслужил!
