Дэниела прислушалась, чуть приоткрыв свою дверь. В коридоре было тихо. Тогда она осторожно выглянула и, убедившись, что все спокойно, выскользнула из комнаты. На ней был надет светло-зеленый пеньюар, накинутый поверх тонкой ночной сорочки, и мягкие домашние туфли. Если кто-нибудь ее встретит, она всегда может сказать, что ей не спится и она решила спуститься в библиотеку за книгой.
Дойдя до спальни Моргана, она осторожно взялась за ручку и бесшумно повернула ее, осторожно оглядываясь. Дверь скрипнула, и Дэниела в испуге замерла. Но кругом было тихо, и девушка, успокоившись, тихо скользнула внутрь.
В комнате было совершенно темно, и Дэниела успела подумать о том, что следует наказать горничным оставлять в комнате гостей хотя бы по одной свече – иначе им будет неприятно возвращаться.
Она вышла в коридор и вытащила из подсвечника свечу. Затем вновь зашла в комнату Моргана.
Повернувшись к двери, она осторожно повернула ключ в замке, чтобы никто не смог помешать ей в ее поисках. Но в то же мгновение какая-то тень мелькнула мимо нее, и она оказалась зажатой в железных объятиях.
8
Дэниела тихо вскрикнула от неожиданности.
– Какой приятный сюрприз! Леди Дэниела! – произнес знакомый голос.
Подняв глаза, она встретилась со сверкающим взором Моргана. Этот взгляд обжег ее, вызвав в душе самые противоречивые чувства. Сердце Дэниелы бешено колотилось – и не только от изучения.
Продолжая прижимать ее к себе одной рукой, Морган вытащил ключ из двери и отбросил его в ту сторону, где стояла кровать. Ключ упал на что-то мягкое. Затем он взял из ее дрожащей руки свечу и, подойдя к высокому бюро, вставил ее в серебряный подсвечник.
– Как это мило с вашей стороны, нанести мне еще один ночной визит, миледи. – Чувственные интонации в его голосе вызвали в Дэниеле легкую дрожь. В полумраке комнаты его голос прозвучал как-то по-особенному многозначительно.
– Я... я не...
– Не беспокойтесь. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы не были разочарованы.
Он вернулся к ней и, властно притянув к себе, прижался к ее губам жарким поцелуем. Его требовательные, горячие губы вызвали в Дэниеле настоящий пожар. Ей следовало бы оттолкнуть его, и она даже попыталась это сделать, но сладость страстного поцелуя полностью лишила ее сил и желания бороться.
Когда он наконец выпустил ее, у Дэниелы так дрожали ноги, что она была вынуждена прислониться к стене, чтобы не упасть.
Морган оценивающим взглядом окинул ее зеленое шелковое одеяние и лукаво прищурился:
– Вижу, вы оделись как раз соответственно случаю. Я польщен.
Дэниела тихо ахнула. До нее только теперь дошло, что он мог подумать, увидев ее у себя в спальне в такой час, да еще в одном пеньюаре. Она вспыхнула и опустила глаза. Но в следующее мгновение ее щеки запылали еще ярче – она обнаружила, что смотрит на его голую грудь.
– А вы, милорд! Вы... не одеты!
– Приношу свои извинения. Но меня можно простить – я ведь не знал, что вы собираетесь нанести мне визит, и уже лег спать.
– А где же ваша... ночная сорочка? – растерянно спросила Дэниела, ужасаясь про себя глупости подобного вопроса. Ну какое ей дело до того, в чем спит Морган?
– Мне жаль разочаровывать вас, миледи, – в его голосе слышались насмешливые нотки, – но я всегда сплю раздетым. Так что в следующий раз, направляясь в спальню к мужчине с неожиданным визитом, будьте готовы к риску увидеть его в чем... гм-м, не совсем одетым.
– Я не собиралась к вам с визитом, – пролепетала Дэниела, чувствуя, как пересохло у нее во рту и язык отказывается служить. – Я... черт возьми, как вы вообще здесь оказались?
У Моргана от изумления вытянулось лицо.
– Но ведь это моя спальня. Где еще я, по-вашему, должен был быть?
– Но ведь вы пошли... к шлюхам.
– Что? Хорошего же вы обо мне мнения, нечего сказать! Да с чего вы это взяли?
– Так сказал Бэзил. И еще он сказал, что вы не вернетесь до утра.
Ее слова неожиданно разозлили Моргана. Но Дэниеле показалось, что она увидела растерянность в глубине его голубых глаз.
– И вы ему поверили! – Он не мог скрыть своего разочарования. С чего бы это? – Ну что ж, как вы можете сами убедиться, миледи, ваш мерзкий братец ошибся в обоих случаях. Но я на него не в обиде. Он сослужил нам хорошую службу.
И прежде чем Дэниела успела поинтересоваться, что он, собственно, имел в виду, Морган вновь обнял ее и поцеловал. Но это был уже совсем другой поцелуй – нежный, ласковый. И он вновь застал ее врасплох. Она таяла в его объятиях, чувствуя странное томление. Казалось, ее тело реагировало на его ласки независимо от ее воли и желания. Словно оно знало что-то важное, недоступное ее пониманию.
Но наконец, собравшись с силами, она все же оттолкнула его. Морган покорно разжал руки.
– Ну что такое? – В его голосе послышалось недоумение.
– Пожалуйста, не надо больше! – Но ее слова прозвучали неубедительно даже для нее самой.
Чувственная улыбка медленно скользнула по губам Моргана. У Дэниелы перехватило дыхание.
– Это неизбежная цена за ваш опрометчивый поступок. Чего же еще вы можете ожидать, появившись перед мужчиной в таком соблазнительном виде.
– Я не собиралась появляться перед вами! Говорю же вам! Я думала, вас не будет всю ночь., и я... я... – Дэниела запнулась, понимая, что попалась.
– И вы собирались тщательно обыскать мою комнату в надежде найти свои пистолеты, – закончил он за нее.
Дэниела закусила губу.
– Дэниела, я ведь сказал, что верну ваши пистолеты в обмен на обещание оставить эту глупую затею и никогда больше не рядиться в Благородного Джека. Так в чем же дело?
– Но если я дам вам такое обещание, то зачем тогда мне пистолеты? – дерзко спросила она, глядя ему прямо в глаза.
Морган рассмеялся.
– Убедительный довод. Ну что ж, тогда я могу предложить вам кое-что на выбор. Уверен, это может оказаться гораздо более приятным!
– И что же это? – спросила она несколько обеспокоено. Тон Моргана странно волновал и пугал ее.
Морган вновь улыбнулся. Он давно понял, какое действие оказывает на нее его улыбка.
– Позвольте мне любить вас сегодня ночью, здесь, в этой постели.
В первое мгновение Дэниела решила, что не поняла его, слишком бесстыдным было это предложение.
– Что? – переспросила она потрясенно. Он обхватил ее лицо ладонями и медленно провел подушечкой большого пальца по ее губам, вызвав томительный жар, разлившийся по всему телу, и еще какое-то новое, болезненное ощущение.
