– Вот-вот, настолько необыкновенная, что того и гляди угодит под пулю или на виселицу! – с горячностью возразил ему Морган. – На самом деле просто глупая, безмозглая девчонка!
Губы Джерома дрогнули в усмешке.
– И тем не менее я благодарен ей за то, что она не дала возродиться к жизни Благородному Джеку.
Желая сменить тему разговора, из-за которого он чувствовал себя крайне неуютно, Морган сказал:
– В своем письме ты просил меня срочно приехать, так как у тебя есть какое-то важное известие от короля. Почему ты не мог сообщить мне о нем в письме?
Джером пожал плечами:
– Желание короля. Он вызвал меня в Лондон, чтобы передать все мне лично. И он же взял с меня слово, что я не доверю это известие бумаге, чтобы письмо не могло попасть в другие руки и не скомпрометировало нашего тайного агента в Риме. Поэтому я все должен передать тебе на словах.
Морган закатил глаза с выражением шуточного отчаяния.
Джером усмехнулся.
– Знаю, знаю, но что я мог поделать? Старый Георг совсем потерял голову от страха перед якобитами.
– Так что же он просил мне передать?
– Должен честно тебе сказать, король весьма недоволен тем, что тебе ничего не удалось узнать о заговоре.
– Проклятие! Я был там всего две недели!
– Разумеется, я напомнил ему об этом, но король нетерпелив. Он был просто вне себя, когда его тайный агент сообщил о большой сумме денег от уорикширских заговорщиков, доставленной претенденту в Рим три месяца назад.
– Ад и сто чертей! Это должны быть те самые деньги, которые были украдены Бригсом в Гринмонте!
– Кто такой Бригс?
– Управляющий в Гринмонте. Он пропал как раз в это время, прихватив с собой пятьдесят тысяч фунтов и почти разорив имение.
Джером нахмурился.
– Но Претендент получили гораздо больше – сто тысяч. Кто в Уорикшире мог предоставить остальную сумму?
Морган вспомнил о лондонской газете, найденной в потайной комнате в подземелье Мерривуда. А ведь Уилтон уверял его, что подземным ходом в последние годы никто не пользовался.
– Возможно, это сэр Джаспер Уилтон. Он очень богат. Говорят, он симпатизирует якобитам и был дружен с Бригсом... вот только...
– Что только? – нетерпеливо подтолкнул его Джером.
– Мне Уилтон понравился. Он производит впечатление человека чрезвычайно далекого от политики и весьма довольного жизнью.
Обычно Морган неплохо разбирался в людях и почти всегда доверял своей интуиции. Но сейчас он спрашивал себя, уж не одурачили ли его?
– Мне показалось, что он человек прямой и бесхитростный, хотя и очень неглупый. Словом, либо он невероятно хитер, либо совершенно чист. И я скорее склонен считать, что он не имеет никакого отношения к заговору.
– А где сейчас этот Бригс? Что-нибудь еще о нем известно?
– Возможно, что он и был тем курьером, что отвез деньги в Рим. – Морган опустил взгляд на свои сапоги, покрытые толстым слоем дорожной пыли. – Так что король хочет поручить мне сейчас?
– Ничего. Он вернул на государственную службу Невилла Гриффина, к его явному неудовольствию, кстати, и посылает его в Уорикшир.
Морган резко поднял голову. Когда-то Гриффин руководил целой сетью королевских шпионов, но затем вышел в отставку и организовал свое сыскное агентство. Джером несколько раз обращался к его услугам и высоко ценил его способности.
– Так, значит, король отстраняет меня от этого дела? – задумчиво спросил Морган. Это известие не могло его не обеспокоить.
Тем временем Дэниела с восхищением рассматривала белую с золотом комнату для гостей. Обстановка здесь была не менее роскошной, чем в холле, но отличалась изяществом и элегантностью. Легкая изящная мебель, шторы и балдахин над кроватью из золотой парчи, зеркала на стенах. Дэниеле еще никогда не приходилось бывать в такой роскошной и вместе с тем уютной спальне.
– Если Морган похитил вас, то скорее всего у вас нет с собой другой одежды, кроме той, что на вас надета, не так ли? – спросила Рейчел.
– Увы. – Дэниела смущенно оглядела свой пыльный наряд. Она не сомневалась, что в душе герцогиня осуждает ее. – Боюсь, что это платье шокирует вас, ваша светлость.
– Нет. – Рейчел весело рассмеялась. – Признаюсь вам откровенно, я сама очень бы хотела носить мужскую одежду для верховой езды и ездить в седле по-мужски. Наверное, это восхитительно – чувствовать себя так же свободно на лошади, как мужчины. Но увы. Я не могу себе этого позволить.
И, заметив некоторое сомнение в глазах гостьи, Рейчел лукаво добавила:
– К тому же могу вас успокоить, вы одеты гораздо более прилично, чем я, когда Джером похитил меня из моего дома. Тогда на мне была надета одна лишь ночная сорочка. Ему пришлось завернуть меня в свой плащ.
– Герцог вас похитил? – Дэниела не верила своим ушам. Чтобы этот холодный, невозмутимый гордец был способен на такое?!
Конечно, сегодня герцог Уэстли предстал перед ней совсем другим человеком, радушным, приветливым и вовсе не надменным. Но похитить красавицу Рейчел в одной рубашке?!
– Наверное, его светлость был безумно влюблен в вас, – предположила Дэниела единственное, что могло хоть как-то объяснить столь невероятное поведение герцога.
Рейчел весело улыбнулась.
– Возможно. А может быть, такое поведение характерно для всех Парнеллов, когда они влюбляются. Сначала Джером, затем Морган. История повторяется.
– Но Морган меня совсем не любит. Я нужна ему только на роль его любовницы, – с горечью сказала Дэниела и с удивлением увидела тонкую ироничную улыбку на лице герцогини. А она-то полагала, что Рейчел возмутится столь неблаговидному поведению своего родственника.
– Неужели? И вы, конечно, ему поверили?
– Разумеется. Он совершенно недвусмысленно заявил мне об этом.
Дэниела отвернулась, чтобы скрыть предательскую влагу, навернувшуюся вдруг на глаза. Ей до сих пор было больно вспоминать этот разговор.
– Какой же он глупец! – Рейчел ласково взяла Дэниелу за руку и сжала ее. – Но вы все же не огорчайтесь, – сочувственно добавила она. – Я совершенно уверена, что все сложится наилучшим образом.
Дэниела медленно спускалась по великолепной мраморной лестнице к обеду, мрачно размышляя о том, что ей предстоит мучительный вечер. Ей очень нравилось платье, которое сейчас было на ней надето, но даже оно не могло улучшить ее настроения.
Когда она проснулась после своего продолжительного отдыха, Рейчел зашла к ней и настояла на том, чтобы Дэниела выбрала себе три платья из ее гардероба. Дэниела не решилась признаться, что не собирается задерживаться здесь и при первой же представившейся возможности уедет. Вместо этого она послушно выбрала себе три наряда. Сейчас на ней было надето белое шелковое платье, юбка которого разделялась спереди на две половинки, и из-под нее была видна нижняя юбка из зеленого шелка.
