– Хочу играть с Дэниелой!
Девушка засмеялась, подняла его на руки и что-то тихо сказала. Он тотчас успокоился, чмокнул ее в щеку и послушно пошел вместе с няней, но все время оглядывался назад и махал ей рукой.
И в этот миг Моргана поразило выражение лица Дэниелы. Она смотрела вслед ребенку с такой отчаянной тоской и болью, что у него невольно сжалось сердце. Она обязательно должна выйти замуж, обязательно должна иметь своих собственных детей. Кто, как не она, заслуживает счастья... Но сможет ли Дэниела когда-нибудь стать женой и матерью, если она так панически боится близости с мужчиной? Конечно, будь она женой его, Моргана, он бы сумел терпением и лаской победить этот страх. Но много ли таких людей, как он? Морган неплохо знал мужчин и почти не сомневался, что Дэниелу ждет безрадостное одиночество... Ах если бы она могла стать его женой... Неожиданная мысль показалась ему очень удачной, а главное, так хорошо соответствовала его тайным устремлениям.
Если он не может жениться на Дэниеле, он по крайней мере может помочь ей преодолеть свой страх!
Когда маленький Стивен ушел с няней спать, Дэниела медленно побрела по извилистой тропинке, усаженной по обеим сторонам лилиями и ирисами, которыми не уставала восхищаться с первого дня своего приезда в «Королевские вязы». Тропинка вела к роще из медных буков, конских каштанов и сикомор.
Дэниела медленно шла, подставляя лицо лучам солнца и блаженно вдыхая аромат белых, розовато-лиловых и пурпурных цветков.
– Позволите ли составить вам компанию, миледи? – раздался сзади до боли знакомый ленивый голос.
Она даже не слышала, как он подошел.
– Да, конечно, – Дэниела тепло улыбнулась.
Прошло то время, когда его появление вызывало в ней отчаянную панику. Сейчас она просто была рада его обществу.
Он улыбнулся ей в ответ и предложил руку. Какое-то время они шли в молчании. Дэниела украдкой бросила взгляд на нахмуренное лицо своего спутника. Наверное, он тревожится из-за встречи герцога с королем, решила Дэниела. Сегодня утром Джером, весьма озабоченный, уехал в Лондон.
Чтобы отвлечь его от тяжелых мыслей, Дэниела решила нарушить молчание.
– Как здесь красиво, – сказала она.
Сначала ей показалось, что он не слышал ее, погруженный в свои думы. Но затем все же рассеянно ответил:
– Да.
Несколько уязвленная его явным невниманием, Дэниела надула губки и больше уже не решалась что-либо говорить. А он, казалось, даже и не заметил этого.
Так они дошли до рощи и оказались в тени могучих деревьев. Здесь Дэниела осмелилась открыто посмотреть в лицо своего спутника и поразилась его серьезному, сосредоточенному виду. Куда девалась его ленивая, чуть ироничная улыбка, которую она так любила? Сейчас он был как никогда серьезен и задумчив, словно грешник перед исповедью. Зачем же он тогда предложил ей составить компанию, если она, по-видимому, была вовсе ему не нужна и его больше занимали собственные мысли, а вовсе не спутница?
Они дошли до скамейки, примостившейся между двумя толстыми стволами могучих деревьев. Морган жестом предложил ей присесть и сам сел рядом, так близко, что его горячая нога притиснулась к ее ноге. Дэниелу охватила уже знакомая ей жаркая волна.
Она попыталась отодвинуться, стремясь избежать этой опасной близости, но вдруг обнаружила, что не может этого сделать, так как оказалась зажатой между Морганом и изогнутым подлокотником скамьи.
– Я наблюдал, как вы играли с малышом Стивеном, – вдруг заговорил Морган. – Вы прекрасно ладите с детьми. Можно позавидовать вашим будущим детям, у них будет такая чудесная мать!
Его слова, словно резкий удар, причинили Дэниеле внезапную и очень острую боль. Больше всего на свете ей хотелось бы иметь ребенка...
– У меня никогда не будет детей, – глухо произнесла она и добавила отрешенно: – Я никогда не выйду замуж.
Морган молча смотрел на нее, и от этого взгляда ей еще больше становилось не по себе.
– Что случилось? – не выдержав этого напряженного молчания, спросила Дэниела.
Морган покачал головой, словно ему трудно было говорить, затем все-таки произнес взволнованным, напряженным тоном:
– Дэниела, я не верю ни одному слову из тех сплетен, что ходили насчет вас. Но я бы очень хотел, чтобы вы сами рассказали мне обо всем, что тогда произошло... Я имею в виду у вас с Ригсби. Я хочу узнать правду. Поверьте, это очень важно для меня.
Дэниела вздрогнула и зябко поежилась, обхватив себя руками. Несмотря на жару, она почувствовала вдруг страшный озноб. Ей было тяжело вспоминать обо всем. Боль, стыд, ужас вновь захлестнули ее. Первым побуждением ее было бежать прочь от Моргана, от его внимательных ласковых глаз... и в то же время ей хотелось рассказать ему правду, хотелось, чтобы он не думал о ней плохо... Неужели он действительно не верит этим сплетням? Она так привыкла к тому, что все считали ее чуть ли не шлюхой, что сейчас ей было очень трудно поверить словам Моргана.
– А что, если вы ошибаетесь и все, что рассказывают обо мне, – правда? – спросила Дэниела, не глядя на Моргана.
Несколько мгновений Морган внимательно изучал ее печальное лицо, опущенные глаза, слабый румянец, вспыхнувший на щеках.
– Но ведь я не ошибаюсь, верно? – тихо спросил он.
Дэниела еще ниже опустила голову, не желая, чтобы он видел ее слезы. Но Морган взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
– А теперь, моя отважная леди-разбойница, расскажите-ка мне все без утайки.
Голос Моргана звучал так ласково, так нежно, что она уже не могла справиться со слезами и громко всхлипнула.
Дэниела отвернулась и помотала головой.
– Я не могу, – тихо прошептала она. Тогда он обнял ее и прижал к себе.
– Он совершил над вами насилие? – спросил он сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как в нем нарастает ярость. Если бы здесь сейчас был Ригсби, он, не задумываясь, пристрелил бы негодяя.
Дэниела молча кивнула. Насилие. Она не могла произнести этого вслух. Все эти годы она гнала от себя это слово и воспоминания, уговаривая себя, что этого не было, что все это произошло не с ней, а с кем-то другим... Но Бэзил и его дружки не давали ей забыть.
Морган осторожно стер слезы с ее щек и принялся гладить по голове, словно маленького обиженного ребенка.
– Я сразу понял, что вы, должно быть, пережили нечто ужасное, что навсегда отвратило вас от близости с мужчиной.
Его ласковый тон и искреннее участие что-то отомкнули в душе Дэниелы, воспоминания о боли и унижении той ужасной ночи захлестнули ее с новой силой, и она, уже не пытаясь сдерживаться, зарыдала, уткнувшись Моргану в плечо. Молодой человек очень бережно обнял ее и прижал к себе, шепча на ухо ничего не значащие, но такие необходимые сейчас слова утешения.
