– Пока я сижу тихо у себя в поместье, да, но стоит мне стать твоей женой... «Вы только подумайте! Женой самого лорда Парнелла!» – очень похоже передразнила Дэниела одну известную лондонскую сплетницу, – как они тут же вытащат на свет ту старую историю, отряхнут с нее пыль и начнут размахивать ею направо и налево. Люди злопамятны. Такого мне никогда не простят!
Морган понимал, что она права, но хотел ее успокоить.
– Ты ведь не виновата! А потому можешь гордо держать свою милую головку. Зло было причинено тебе.
– Только ты да Шарлотта так считаете – Ригсби очень ловко убедил всех в обратном.
– Мерзавец! – пробормотал Морган. – Ведь ты была тогда совсем девочкой.
– Да. Мне тогда только исполнилось семнадцать, и я еще не чувствовала себя вполне взрослой. Представь себе: этакий гадкий утенок, худющая, длинная, неуклюжая; надо мной смеялись и не всегда скрывали это от меня. И когда Ригсби, которого многие считали завидным женихом, начал оказывать мне знаки внимания, я была очень польщена.
В голосе Дэниелы звучала боль, и Морган покрепче обнял ее, словно пытаясь защитить от тяжелых воспоминаний.
– Даже Бэзил был доволен – не за меня, конечно. Ригсби был завсегдатаем кружка Тони Дентона, и Бэзил надеялся проникнуть туда с его помощью.
– Так вот почему он так охотно поверил Ригсби, а не тебе!
Морган снова поцеловал Дэниелу и ласково прошептал:
– Забудь Бэзила. Забудь Ригсби. Они остались в прошлом, а нас с тобой ждет будущее, восхитительное будущее вместе! Вот увидишь! У нас все будет иначе. Мы поженимся, и наше счастье будет зависеть только от нас двоих!
Но Дэниела понимала, что за это будущее Моргану придется заплатить слишком высокую цену. Он должен будет распроститься со своей мечтой. Она не могла принять такую жертву, она уже все решила. Но как же больно произносить слова, от которых у самой разрывается сердце.
– Я не могу выйти за тебя, – тихо сказала Дэниела, отводя взгляд.
– Не можешь? Или не хочешь? – Морган смотрел на нее так, будто не верил ни одному ее слову. – Но почему? Только не говори опять, что все дело в твоей репутации. Это полная чепуха!
– Это не чепуха, – настаивала девушка. – Ты сам говорил, что король воспользуется любым предлогом, чтобы отказать тебе, что у твоего кузена больше шансов, так как у него есть достойная жена и наследник, а тебя король считает вертопрахом и поверит, что ты остепенился, только тогда, когда ты женишься на какой-нибудь святоше. Так неужели ты думаешь, что твой брак с женщиной, известной в свете как развратная, легкомысленная дурочка – а именно такой Ригсби и его дружки постарались меня изобразить – склонит чашу весов в твою сторону?
– Все это не так уж важно, Дэниела!
– А для меня важно! Я слишком люблю тебя, чтобы разрушить твою жизнь!
Морган сел в кресло и притянул ее к себе на колени.
– А я слишком люблю тебя, Дэниела, чтобы потерять. Я не смогу без тебя жить. Ну подумай сама, как мы сможем с тобой жить, если не поженимся?
Дэниела прижалась к его плечу.
– Наверное, я все же стану твоей любовницей. В конце концов, ничего другого от меня в свете и не ждут. – Ее голос был полон горечи. – Так зачем противиться неизбежному? Другого варианта все равно нет.
– Нет, есть! – Морган приподнял пальцем ее подбородок и заглянул в глаза. – Ты станешь не любовницей мне, а женой. И матерью моих детей!
Если честно, у Дэниелы уже не было больше сил спорить с ним.
– Давай обсудим это завтра. У нас будет долгий путь до Лондона. А сейчас я безумно устала.
Морган с раскаянием воскликнул:
– Ну конечно, любимая! Для тебя это был очень тяжелый день. Только позволь мне остаться с тобой. Клянусь, я ничего не стану просить у тебя. Ты будешь просто спать в моих объятиях, а я буду охранять твой сон.
И Морган сдержал слово. Но когда он лежал, нежно прижимая ее к себе, жар его тела невольно воспламенил Дэниелу, заставив ее грезить о более интимных ласках. Его желание стало ее желанием, его страсть – ее страстью. Дэниела обняла его и прошептала, почти касаясь своими губами его губ:
– Люби меня, Морган, пожалуйста. – А после они лежали, сплетясь телами, не в силах оторваться друг от друга, переполненные удивительной нежностью и благодарностью за посланное им чудо.
Дэниела думала о том, каково ей будет в роли любовницы Моргана. Она будет наслаждаться любовью с ним и терпеть презрение общества. В конце концов, презрение она уже испытала, причем за грех, которого не совершала. Так почему бы не сделать наконец то, в чем ее так долго обвиняли? Тем более если это так приятно? Первый раз Дэниела подумала об этом без горечи.
А Морган, который нежно теребил губами мочку ее уха, точно подслушал ее мысли и шепнул ласково:
– Ничего не бойся, любовь моя, все будет хорошо. Я обещаю, что сделаю все, чтобы мы смогли пожениться.
Он произнес это так тихо, что его голос показался Дэниеле легким дуновением свежего ночного ветерка. Она улыбнулась и вздохнула. Как приятно, что он так думает, пусть это даже и невозможно.
21
Несмотря на возражение Дэниелы, Морган все же настоял на том, чтобы отправиться вместе с ней к отцу. И теперь, стоя перед дверью их лондонского дома, Дэниела мысленно благодарила его за это. Меньше всего ей бы хотелось остаться сейчас одной и разговаривать с отцом с глазу на глаз. И еще она думала, что Морган – человек удивительный, если, не считаясь со своими интересами, готов поддержать ее в трудную минуту.
Дэниела бросила на него еще один незаметный взгляд и в очередной раз с тайной гордостью подумала о том, как же он красив. А как изумительно на нем сидит шелковый темно-синий камзол и белоснежные панталоны! Какой мужчина! Ах, если бы только она могла осмелиться принять его предложение! Дэниела позволила себе несколько мгновений помечтать о том, как она представляет его своему отцу как будущего мужа. Если бы только это было возможно! На свете не было бы женщины счастливее ее!
Морган тем временем снова громко постучал. Наконец дверь распахнулась, и на пороге появилась привлекательная, но несколько полноватая женщина, одетая, несмотря на ранний час, в вечернее красное шелковое платье, отделанное пышными кружевами. Ее блестящие черные волосы были рассыпаны по роскошным обнаженным плечам. При виде посетителей на лице женщины появилось подозрительное и, как показалось Дэниеле, даже враждебное выражение.
– Прошу прощения за столь ранний визит, – произнес Морган со всей возможной учтивостью, – я лорд Морган Парнелл, а это леди Дэниела Уинслоу. Она пришла навестить своего отца, лорда Крофтона.
Однако его учтивость не нашла должного отклика. Женщина довольно резко заявила, с вызовом глядя на Дэниелу:
