– Вам не нужно напоминать мне о моих обязанностях опекуна.
– Но кто-то же должен вам о них напомнить! – Ее глаза гневно сверкали. – Я предупреждаю вас, если вы не уделите Лэни больше внимания и не обеспечите ей образование, соответствующее ее уму, она просто сбежит. И вам, милорд, будет некого винить, кроме самого себя.
– Ерунда, – усмехнулся он. – Чтобы убежать из школы, нужна смелость. Мелани слишком труслива, чтобы пойти на это.
– Вы недооцениваете вашу сестру – и женщин вообще, – вспылила Джоржина.
Джастин молча обдумал ее слова. Единственная женщина, которую он когда-либо недооценил, сейчас стояла перед ним, рассерженная, как шершень, чье гнездо разрушили, и прекрасная в своем праведном гневе.
– Если моя сестра так ужасно несчастна у леди Недлейн, то почему она не написала мне о своих проблемах?
– Она вам не писала? – Мисс Пенфорд откровенно удивилась. – Но я думала...
– Нет, она не писала мне. Вообще ни слова.
– Может быть, ее письма затерялись где-то между Лондоном и Корнуэллом, как и мое, которое я послала три месяца назад, – язвительно заметила она.
Джастин постарался сдержать улыбку. Черт возьми, эту мисс Пенфорд нелегко переспорить, но он все-таки попытается.
– Или, возможно, на почте не смогли разобрать ужасный почерк моей сестры. А-а, я вижу по блеску в ваших глазах, что вы знаете, как плохо она пишет.
– К сожалению, знаю, – призналась она, улыбаясь своей ослепительной улыбкой. – Пожалуйста, милорд, разрешите Лэни жить со мной в нашем доме.
– Я не могу...
Она перебила его.
– Разве вы не видите, это и вам будет на пользу. Только подумайте, вам не придется тратиться на устройство отдельного дома для нее. Я полагаю, что общество поступает глупо, когда обвиняет девочку-сироту за то, что она живет у своего брата-холостяка, но я признаю, что вы, должно быть, больше в этом понимаете.
Джастин не решился прояснить это положение и тем самым еще больше разгневать Джорджину. Вместо этого он спросил:
– А как насчет вашего бывшего учителя?
– Если вы не наймете его или кого-то другого для образования вашей сестры, я возьму на себя эту ответственность.
Джастин, уязвленный тем, что мисс Пенфорд считает его таким скупым, сердито сказал:
– Мне вовсе не жалко денег, просто это непристойно – иметь учителя для девочки ее возраста. Кроме того, я не могу позволить моей сестре жить у женщины, которая дружит с Нэнси Уайлд.
– Почему?
– Потому что я должен блюсти нравственность своей сестры.
– До сих пор вам это очень плохо удавалось.
На протяжении беседы Джастин изо всех сил старался сдержать свой горячий темперамент и свои язык, но это несправедливое обвинение вывело его из себя.
– Для Мелани будет губительно иметь малейшее знакомство с вами, учитывая компанию, которую вы водите, – выпалил он. – Ее шансы выйти замуж будут такими же нулевыми, как и у вас.
Мисс Пенфорд гневно сверкнула глазами.
– Так вы поэтому не женитесь, милорд?
Джастин смотрел на нее, ничего не понимая.
– Прошу прощения?
– Вы так и не нашли себе жену, потому что были когда-то близким другом Нэнси Уайлд?
– Я не нашел жену, потому что я этого не хотел, – процедил Джастин сквозь зубы. – Чего мне меньше всего хочется, это жениться еще раз.
– Значит, вы вполне можете понять мое отношение к браку.
– Женщина в вашем положении не может так к этому относиться. Чем вы еще можете заняться?
Джорджина была возмущена до глубины души.
– Действительно, чем же, если учесть, что, по-вашему, женщины рождаются на свет только для того, чтобы служить мужчинам!
– Это еще неизвестно, кто кому служит! – После своего собственного неудачного опыта семейной жизни Джастин был уверен в обратном. – Это мужчина должен защищать и поддерживать свою жену, и вам следует быть очень благодарными, что мы столько делаем для вас. Джорджина вздернула курносый носик.
– Ну так вот: я совсем НЕ благодарна! Нет сомнения, милорд, вы считаете, что защищать ваших жен и дочерей значит запирать их, так что...
– У меня нет жен, в единственном числе или во множественном, и нет дочерей. И...
– И слава Богу! Не могу себе представить худшую судьбу для женщины, чем быть связанной с вами какими бы то ни было узами, – резко заявила Джорджина.
Его губы дрогнули при этом оскорблении.
– К вашему сведению, за эти годы достаточно большое число женщин соперничало за право называться моей женой.
– Хвастаетесь, милорд?
– Нет, констатирую. – Плимптон и Инглэм были правы по крайней мере в одном – мисс Пенфорд имела язык сродни осиному жалу, и он уже начал уставать от его непрестанных укусов. – Разве вы станете отрицать, что женщины нашего круга просто помешаны на проблеме замужества?
– Нет, но вина за это лежит на мужчинах, – возразила она.
– Вздор! Вы что, вообще во всем вините мужской пол?
– Женщины отчаянно хотят выйти замуж, милорд, только потому, что это единственная позволенная им роль в жизни, которая приносит уважение. Если они не выходят замуж, они превращаются в жалеемый, нежелательный довесок в доме брата или какого-нибудь другого родственника. Если же никто не берет их в дом, они вынуждены зарабатывать себе на жизнь единственным доступным им путем, служа компаньонкой или гувернанткой, а это, как одно, так и другое, лишь мягкая форма рабства.
Джастин не мог оспаривать правдивость ее утверждения. Хмурясь, он сказал:
– Я согласен, что это трудная проблема и, по-видимому, не имеющая решения.
– Она может иметь очень простое решение, если только мужчины проявят благоразумие.
– И что же это за решение, с вашего позволения?
– Равное образование для девочек и мальчиков, а также право контролировать свои деньги и имущество после вступления в брак, – заявила Джоржина.
– Нелепая идея, – усмехнулся Джастин. – Каждый знает, что у женщины недостанет ума ни для того, ни для другого.
– Ошибаетесь, далеко не все думают так, милорд, – только доисторические ископаемые вроде вас.
Уязвленный этим сравнением, Джастин взорвался:
– Не стоит подвергать сомнению, что женщина ничего не понимает ни в финансах, ни в экономике.
– Это весьма ошибочный миф, созданный мужчинами.
Не обратив внимания на ее замечание, Джастин упрямо сказал:
– Если мужчина не будет контролировать деньги жены, то она – а то и он сам – останется без единого пенни. Женщина нуждается в твердой руке мужа в том, что касается расходов.
