– Но, конечно, не женщинам, нормальные они или нет, – вставила Джорджина.
– Женщины по своей сути не приспособлены к такой ответственности, – холодно отрезал Рэвенстон.
Ужасный человек!
Но прежде чем Джорджина успела высказать свое несогласие, он сказал:
– Честно говоря, я очень мало интересуюсь политикой. Мне она кажется скучной.
– Я думаю, вам все кажется скучным, милорд, – поддела его Джорджина.
Это высказывание явно удивило его, но он промолчал.
– Я вижу, вы даже не спорите, – с улыбкой сказала она.
Рэвенстон опять посмотрел на ее рот, как будто к ее зубам что-то прилипло. Джорджина поспешно закрыла рот и провела по зубам языком, но, кажется, все было в порядке.
Ее отец поспешно вмешался:
– Не желаете ли вы, лорд Рэвенстон, поддержать билль, ограничивающий использование детского труда на ткацких фабриках?
Зная, как горячо ее отец борется за этот билль, Джорджина ожидала, что они с Рэвенстоном, который, конечно же, будет против, начнут спорить.
Вместо этого граф ответил:
– Я всячески поддерживаю его, но все же думаю, что он далеко не совершенен. Мне кажется, надо запретить детям работать на фабриках до шестнадцати лет, а не только до девяти.
Джорджина не могла скрыть своего удивления. Рэвенстон посмотрел на нее, и глаза его заблестели.
– И запрет касался бы всех – и мальчиков, и девочек, мисс Пенфорд.
– Как вы великодушны к женскому полу, милорд, – произнесла она с явной иронией. Это его, по-видимому, развеселило.
– Да, именно так. Более великодушен, смею сказать, чем он того заслуживает.
Да он просто наглец! Джорджина пожалела, что этикет не позволяет запустить фарфоровой масленкой, стоящей рядом с ней, прямо ему в лицо.
10
Во время десерта Джастин слушал, как Мелани расспрашивала Джорджину о живущих по соседству их общих знакомых. Поскольку для него эти люди были неизвестны, он не участвовал в разговоре, но остроумные наблюдения мисс Пенфорд нравились ему. Он усмехался над отдельными замечаниями типа: «Мистер Таттл столько времени занимается чужими делами, что ему некогда заняться собственными».
– А как насчет миссис Крокетт? – спросила Мелани. – Она так же ворчлива, как и раньше?
– Мелани, тебе не подобает так говорить, – с упреком сказал Джастин.
Сестра мгновенно надулась, и над столов повисла тяжелая тишина.
Мисс Пенфорд разрядила атмосферу, сказав со своей очаровательной улыбкой:
– Очень сомневаюсь, что вы осуждали бы Лэни, если бы знали миссис Крокетт, милорд. Она известная в городе сплетница, которая порочит и оскорбляет всех без разбору. Единственная особа, которая соответствует ее высоким стандартам, это она сама.
Джастин опять улыбнулся. Он наслаждался остроумием мисс Пенфорд, когда оно не было направлено на него.
По окончании обеда Мелани и Джорджина поднялись из-за стола. Больше всего Джастину хотелось бы присоединиться к ним в гостиной вопреки мужской традиции, по которой следовало остаться в столовой и выпить стаканчик портвейна или бренди с хозяином. Как ни нравилось ему беседовать с хозяином, он предпочитал беседу с его дочерью.
И потом, у нее была самая чарующая улыбка, которую он когда-либо видел. Она так чудесно озаряла ее лицо, что он чувствовал, как все его существо наполняется теплотой – и сильным желанием поцеловать ее восхитительный ротик.
Что до самого обеда, то он был один из лучших, которые Джастину приходилось пробовать в загородных домах, о чем он не преминул сказать хозяину.
– Джорджине всегда удается организовать превосходный стол, – ответил виконт. – Вы знаете, когда мы с ней обедаем в домашней обстановке, я предпочитаю уходить вместе с ней в библиотеку, чтобы выпить там стаканчик портвейна. Вы не возражаете?
– Нисколько, – ответил Джастин, задаваясь вопросом, не обладает ли Пенфорд способностью читать мысли.
К его огорчению, на лицах дам появилось разочарование. Очевидно, что перспектива провести время в обществе Джастина не обрадовала ни одну из них. Мелани поспешно сказала:
– Джорджина, я не могу дождаться, когда ты покажешь мне те образцы, которые нашла на новом месте. Пожалуйста, давай посмотрим их сейчас, пока мужчины займутся портвейном.
– Да, конечно. – Мисс Пенфорд повернулась к Джастину. – Прошу извинить нас, милорд, мы пойдем в мою рабочую комнату.
– Откровенно говоря, я тоже хотел бы посмотреть ваши находки. – Джастину было любопытно узнать, что ей удалось собрать, хотя он и подозревал, что это вряд ли будет нечто особенно интересное. – Я пойду с вами. А вы, лорд Пенфорд?
– Нет, я не разделяю увлечение моей дочери палеонтологией. Вы можете присоединиться ко мне в библиотеке, когда закончите.
Мелани прошла за Джорджиной через мраморный холл. Джастин шел позади, любуясь грациозным движением бедер мисс Пенфорд. Как прелестно она выглядела в платье из ярко-желтого шелка! Мало кто из женщин мог бы осмелиться носить этот цвет, но ей он очень шел. Ее кожа казалась теплее от такого сочетания. Узкий лиф платья подчеркивал тонкую талию Джорджины. Джастин был уверен, что может обхватить ее ладонями. Именно это ему и хотелось сделать – при условии, что ему удастся удержать ее острый язычок в достаточно долгом бездействии.
Во время обеда низкий вырез ее платья позволял ему видеть ее полную соблазнительную грудь. И это слишком возбуждало его.
Когда они вошли в ее кабинет, Джастин замер как вкопанный, увидев большой череп и челюсть, лежащие на столе в центре комнаты. Он был так поражен, что сразу же воскликнул:
– Черт возьми, неужели это именно то, что я думаю?
Мелани не выразила ни малейшего сомнения.
– Джорджина, мне кажется, ты права. Ты нашла череп игуанодонта.
Джастин разинул рот, изумленный, что сестра так безошибочно определила, что это. Он никак не ожидал, что Мелани вообще имеет представление о том, что такое древнее ископаемое.
Неужели мисс Пенфорд права? Он, кажется, действительно не знает свою сестру.
– Да, – гордо сказала Джорджина. – Зуб точно такой же, как в описании доктора Мантелла. Но только посмотрите, какая странная челюсть. – Она взяла ее в руки. – Видите, зубы расположены только по сторонам, и спереди их нет, так что это очень напоминает птичий клюв.
Хотя Джастин читал много рассуждений об этих громадных животных, которые населяли землю в доисторические времена, в первый раз он воочию видел часть скелета. Он с почтительным удивлением дотронулся до челюсти.
– Где вы это нашли?
