Но далеко убежать не удалось. Дождь превратил почву у стены в подобие болота, по которому невозможно было идти быстро.
С каждым шагом и она, и идущий сзади Джастин погружались по щиколотки в грязную жижу. Подол платья Джорджины быстро намок, продвигаться становилось все труднее, но она не обращала на это никакого внимания, горя желанием поскорее рассмотреть свою невероятную находку.
Джастин наблюдал за ней с восхищенной улыбкой. Хотя она и сказала, что не боится грязи, он не до конца поверил ей. Это воспоминание заставило его улыбнуться. Зная ее, как можно было сомневаться?
Пока они пробирались по грязи, Джорджина поскользнулась и чуть не упала. Джастин вовремя подоспел, чтобы поддержать ее, но когда он обхватил ее руками за талию, то и сам оступился. Они упали, но ему удалось в последний момент повернуться так, что падение оказалось безболезненным.
Они попробовали сесть, что тоже было непросто в такой грязи. Когда же они посмотрели друг на друга, то разразились неудержимым смехом. У Джорджины щека и подбородок были в грязных разводах, а вся левая сторона платья от плеча до подола была сплошь в глине. Джастин осмотрел себя. Он выглядел не лучше.
Джорджина все еще смеялась, не обращая внимания на плачевное состояние своего платья. Джастин тоже смеялся, не переставая при этом удивляться, как это женщина способна хоть на минуту забыть о своем внешнем виде.
– Бесполезно пытаться работать в такой грязи, – сказал он. – Нам придется подождать, пока земля немного подсохнет.
– Да, – согласилась Джорджина, явно разочарованная. – И надо найти способ аккуратно извлечь скелет.
Джастин задумчиво посмотрел на стенку:
– Думаю, нам сначала надо прикинуть размеры этого чудовища. Тогда мы сможем примерно обвести его границы и нанять рабочих, чтобы они вырубили из скалы весь этот блок, тогда ущерб будет минимальным. Им, возможно, придется разделить его на две или три части, но никак не больше.
– Какая замечательная идея! – Джорджина одобрительно улыбнулась. Он тоже улыбнулся.
– Так вы со мной согласны?
– Ну конечно.
Он вспомнил о Мелани и подумал, как разочарована будет его сестра, когда услышит об открытии, сделанном без нее.
– Наверное, нам не стоит говорить об этом Лэни, – неуверенно проговорил он. – Она будет безутешна.
Джорджина посмотрела на него изумленно, затем спросила невыразительным голосом:
– И что вы предлагаете?
– Как только ей будет получше, мы возьмем ее сюда, и она увидит его сама, как мы сейчас увидели.
– О да! – воскликнула Джорджина, вновь оживляясь. – Мне не терпится посмотреть на ее выражение, когда она увидит это.
Джастин широко улыбнулся ей.
– Осторожнее, маленькая оса, вы уже третий раз подряд соглашаетесь со мной. Смотрите, это может войти в привычку.
– Вряд ли! – весело заявила она, пытаясь выбраться из грязи.
Встать на ноги, однако, оказалось совсем не таким легким делом, потому что в этой трясине не на что было опереться. От этого им стало еще веселее, и они довольно долго выбирались из грязи, весело смеясь, словно дети.
Джастин посмотрел на радостное, раскрасневшееся лицо Джорджины, и волна нежности накатила на него. Дорогая, замечательная Джина. Теперь он понимал, почему Нэнси Уайлд так звала ее. Это имя подходило ей больше, чем Джорджина или Джорджи.
Когда ей наконец удалось встать, промокшее платье плотно облепило ее фигурку, обрисовывая слишком откровенно. Джастину это показалось пыткой, и он должен был собрать все силы, чтобы побороть желание.
– Мы похожи на двух китов, штормом выброшенных на берег, – заявила она.
Он поднял бровь.
– Вы ни в малейшей степени не напоминаете это млекопитающее, и я буду очень оскорблен, если вы сочтете меня похожим на эту гору жира.
Ее щеки под разводами грязи порозовели.
– Ну что вы, я совсем не в этом смысле.
Надо было возвращаться, и они пошли к тропинке, ведущей домой. Прежде чем уйти, Джорджина обернулась, чтобы бросить прощальный взгляд на уникальную находку.
– Я едва могу поверить в это!
Джастин посмотрел сверху вниз на ее заляпанное грязью лицо. Он вытер руки об оставшуюся чистой часть рубашки и вытащил из кармана носовой платок, чтобы вытереть грязь с ее лица, пользуясь предлогом дотронуться до нежной щеки Джорджины.
Глядя на Джастина со счастливой улыбкой, она спросила:
– Ну разве вы видели когда-нибудь что-либо более великолепное?
«Это далеко не так великолепно, как твоя улыбка», – чуть не вымолвил он. Джастин посмотрел на ее соблазнительные губы, которые ему так хотелось поцеловать. Он больше не мог удержаться от соблазна. Медленно наклоняя к ней голову, он встретил ее взгляд.
Глаза Джины широко раскрылись, сначала от удивления, затем от предвкушения.
«Боже мой, она ведь жаждет этого поцелуя не меньше меня!» Осознание этого только подстегнуло его желание. Отсутствие в ней показной скромности, кокетства, жеманства, свойственной его знакомым женщинам, поражало Джастина.
Их губы встретились, и он начал жадно целовать ее, не сдерживая своей страсти. Они так долго не могли оторваться друг от друга, что начали задыхаться.
Желание Джастина разгоралось все сильнее, и он был даже рад, что земля была такой мокрой. Иначе он вряд ли удержался бы, чтобы не уложить Джину прямо на траву и не заняться с ней любовью.
Оторвавшись наконец-то от ее соблазнительных губ, он настороженно посмотрел на нее. Вряд ли она сердилась, но он решил на всякий случай извиниться.
– Я сожалею.
– Почему? – Она искренне недоумевала. – Разве это не было чудесно?
Он рассмеялся, покоренный ее простодушием. Он еще никогда не встречал женщины столь бесхитростной и прямой.
– Да, конечно, было.
– Так почему же вы сожалеете?
– Если честно, то это не так.
– Так почему же вы сказали, что сожалеете?
– Ну... когда джентльмен, э-э... слегка увлекается в обществе леди, ему полагается извиниться.
Ее лицо сморщилось от смеха, в глазах плясали веселые искорки.
– Так, значит, время от времени, милорд, вы все-таки вспоминаете, что вы джентльмен?
– Маленькая оса! Как вам нравится жалить меня.
На это она только опять рассмеялась, и мелодичный звук напомнил ему чистый звон колоколов в утреннем воздухе. Он хотел бы еще раз поцеловать ее, но она уже повернулась и пошла по тропинке. Джастин не мог удержаться, он обнял ее за талию и на секунду нежно прижал к себе.
