Связанная честным словом, вырванным у меня Черновым, я просто места себе не находила, потом все ж таки решилась и, злобно ворча, натыкала на телефонной трубке рабочий номер Володьки Степанова.
Пробившись сквозь зануду секретаршу, я тут же с налета попеняла Володьке на его свинское поведение.
— Не понял, — начал он, — объясните яснее, Татьяна Александровна, в чем проблема? По вашей наводке мы провели успешную операцию и столько там навыгребали… Я просто еще не успел вам об этом доложить.
Я поняла, что секретарша, похоже, дамокловым мечом нависла над ним, и быстро проговорила:
— Забывать старых друзей подло, Володя, к тому же за тобой остается должок по притону и одним «спасибо» не отделаешься. Заезжай ко мне домой сегодня.
— Сразу после работы, то есть скоро, — солидно прокашлявшись, обрадовал меня Володька, и мы на этом закончили разговор. Я положила телефон на стол и задумалась о продолжительности рабочего дня в милиции, а потом вспомнила о своем утреннем госте.
Нет, ну каков этот Михаил Михайлович Чернов: выдрал из меня честное слово, что его информация не выйдет за пределы моих стен, и мне приходится приглашать к себе на ночь глядя чужого мужика, чтобы обсудить с ним необходимые деловые вопросы.
Сводник хренов.
Я сидела у окна и ждала Володьку. Через полчаса я его дождалась. Увидев его торжественный въезд в мой двор, я едва не скрипнула зубами от злости.
Володька Степанов приперся ко мне на служебной машине с мигалкой, но почему-то без сирены.
Он быстро вышел из своей машины, и она сразу же развернулась и уехала.
И это все было бы ничего, но Володька еще был и в форме!
Глядя на него сверху, я искренне порадовалась от всего сердца. Как это он классно все придумал, честное слово! Надеть погоны и фуражку и в таком виде тихо и незаметно прикатить ко мне.
Соседям для полного набора впечатлений не хватало еще только взвода омоновцев с автоматами.
Эти мужики думают, что если все делать явно, то тогда уж их точно никто ни в чем не заподозрит.
Заподозрят, и еще охотнее.
Раздался требовательный звонок в дверь, и я, приотворив ее, агрессивно заявила:
— Я еще не успела позвонить своему адвокату! У вас есть ордер?
— Та-ань, — тут же разнылся Володька, сразу же поняв всю глубину своей вины, — сегодня было совещание у руководства, я делал доклад, я спешил…
Я распахнула дверь и махнула рукой: людей не перевоспитаешь, они хорошо понимают, только когда их бьют по балде. И желательно большим молотком.
Да, впрочем, и этот радикальный метод не дает стопроцентной гарантии успеха. Кое у кого вышеупомянутая балда может оказаться крепче молотка.
Володька Степанов страдальчески заламывал брови и делал покаянное лицо, но нам обоим было ясно, что все это составная часть давно отработанного ритуала.
Пряча глаза и усмешечку, он достал из «дипломата» коробку конфет, бутылку каберне и маленький гиацинт.
— Хочу предложить тебе немного коррупции, — напыщенно сказал он, протягивая мне этот спецпаек чужого мужа на выпасе.
— Не лепо глаголешь, опер, — ответила я и повела его в кухню, — коррупцию тебе сейчас предложу я, и ты на это словишься.
Обустраиваясь за столом, следя за кофе и присматривая за Володькой, уже успевшим снять китель и захватившим бутылку в свои опытные мужские руки, я выкатила на стол гадальные кости.
Они долго не раздумывали и выдали мне тривиальное:
21+2+25
«Пора любовных увлечений».
— Без вас знаю, — проворчала я, убирая их обратно в мешочек.
Предсказаниями на таком уровне я овладела еще в начальных классах средней школы.
— Что ты сказала? — спросил Володька, лихо справившись с пробкой и откладывая ее в сторонку.
— Ничего, — ответила я, — сейчас я тебе устрою маленький тест на коррупцию, и от его результата зависит многое. Для тебя, по крайней мере, майор.
Володька мне не ответил, но было видно, что он уже склонен уступить. Он разлил вино по бокалам, и я взяла свой в руку.
— За все хорошее в нашей жизни, да? — предложил Володька первый тост и поднял свой бокал.
— Ага, а как же, — я с готовностью кивнула. — Балдеску Георгий Ионович сообщил спецслужбам, что его любимую дочь Нину похитили незамиренные чеченцы и за нее требуют выкуп, — ласково произнесла я, не давая Володьке попробовать вина.
Он и не попробовал.
Вздохнув, Володька поставил бокал на место и устало посмотрел на меня.
— Сколько лет тебя знаю… — начал он и вынул сигарету из пачки.
— И не перестаю удивляться твоему легкому характеру, замечательной красоте и несомненному профессионализму, — закончила я его проникновенную мысль, — короче, так это правда?
— Не буду спрашивать про твои источники информации, — проворчал Володька, прикуривая и швыряя зажигалку на стол, — бесполезно.
— Еще бы! — подтвердила я. — Значит, похитили!
— Да, но я тебе этого не говорил, — Володька значительно помотал указательным пальцем в воздухе и сделал маленький глоток из своего бокала.
— Само собой разумеется, — я честно покивала головой, во всем с ним соглашаясь, и поторопила: — Ну, давай, рассказывай.
И Володька рассказал.
Нина Георгиевна Балдеску, красна девица двадцати трех лет, дочь олигарха, тоже Балдеску, всегда отличалась независимым характером. Отношения с родителями складывались сложно. Пока была жива мать, противоречия с отцом еще как-то сглаживались и дочка держалась чинно и солидно, как и положено носительнице такой звучной фамилии.
Доходили глухо истории про ее резвые интересы, но все это оставалось на уровне сплетен. Но несколько месяцев назад мать умерла, и Нину стали замечать в откровенно нехороших компаниях околокриминального круга.
Кроме нее, у Георгия Ионовича есть еще сын Роман. Он старше Нины на пять лет. Плотно занят в папином бизнесе. Явный наследник, уже вошел в руководство головной фирмы в должности одного из ее директоров. Дочь наследницей не является по причине молодости и пола, но ее интересы не ущемляются, она имеет приличный доход, систематически выплачиваемый ей папой.
Две недели назад Нина Балдеску поехала на премьеру в Вахтанговский театр и оттуда не вернулась. Ночью в офисе фирмы прозвучал телефонный звонок, который охрана перевела на сотовый Георгию Ионовичу. Мужской голос с характерным акцентом объявил, что Нина похищена, уже вывезена из Москвы. За нее потребовали выкуп в свободно конвертируемой валюте.
Сумма выкупа не разглашается.
Глава 8
Было уже почти двенадцать, когда окончивший свое второе совещание за сегодняшний день, ну и все прочие не менее содержательные дела, мой друг Володька вдруг поскучнел.
