Фойл крепко сцепил за спиной руки, чтобы не было видно, что они дрожат. Он боялся лорда Морнингхолла. Его боялись все, вплоть до лейтенанта Джона Редли, обладателя тяжелых кулаков, который распоряжался принадлежащими королевскому флоту кабриолетами. Сегодня его светлость пребывал в весьма мрачном настроении, хотя Фойл полагал, что осуждать его за это нельзя. Дьявольски обидно, когда сбегают американские военнопленные, тем более что об этом благодаря газетам узнает весь Портсмут. Закусив губу, Фойл рискнул бросить взгляд на большую книгу, которую перед этим читал лорд Морнингхолл. Это оказался «Указатель болезней» Петерсона.
— Вы больны, милорд?
Маркиз метнул на него грозный взгляд.
— Разве я выгляжу больным, Фойл?
— Вы выглядите… усталым, сэр!
— Усталым… Что ж, пожалуй. — Повернувшись к открытому окну, он наклонил голову, рассеянно разглядывая ноготь большого пальца. Внешне он казался спокойным, однако Фойла не обманешь. Морнингхолл умел скрывать свои эмоции под маской бесстрастной холодности.
— Так чего эта старая ведьма хочет?
— Старая ведьма?
— Эта валлийка, черт бы ее побрал!
— А-а, ну да… Вы знаете, сэр, старая ведьма решила изучить состояние корабельных тюрем и собирается начать с нашей.
— Понятно.
Продолжая теребить ноготь, маркиз посмотрел на бухту. Солнце отражалось в волнах и освещало его лицо, в котором действительно было что-то демоническое. Фойл подумал, что подобные языки пламени полыхают в преисподней, и при мысли об этом у него пересохло в горле.
— Приходится лишь гадать, с какой стати она набросилась на эти тюрьмы, вместо того чтобы… — размышляя вслух, глухо проговорил маркиз, что отнюдь не убавило тревоги Фойла.
— Не знаю, сэр. Ее муж, покойный лорд Симмз, питал страсть к морским делам. Вероятно, здесь есть связь.
— Сомневаюсь.
Видимо, в силу большого нервного возбуждения Фойла словно прорвало:
— А еще, милорд, можно удивляться, почему управление транспортом дало леди Симмз разрешение подняться на судно. Вы же знаете, как неохотно они допускают посторонних на борт плавучих тюрем; они опасаются, а вдруг кто-нибудь подумает, будто условия здесь гораздо хуже, чем они есть на самом деле. Можно легко сделать неверные выводы и заявить, что с заключенными плохо обращаются, что над ними издеваются, хотя мы знаем, что это не так. Она наверняка получила разрешение от своего деверя, нынешнего лорда Симмза. Он занимает высокий пост в управлении транспортом.
— Мистер Фойл…
— Это правда, сэр, а как бы она иначе…
— Мистер Фойл!
Гардемарин умолк, побледнел и на всякий случай отступил на шаг.
Морнингхолл некоторое время сверлил Фойла взглядом, затем повернулся и прислонился к шпангоуту, рассеянно положив руку на грудь. Черные волосы его были зачесаны назад, открывая высокий благородный лоб, и Фойл вдруг заметил, что лицо у лорда бледное и напряженное. Он увидел плотно сжатые губы, пальцы, стиснувшие спинку стула, и капельки пота над аристократически изогнутой бровью.
— Милорд, вы хорошо себя чувствуете?
— Разумеется, хорошо! — рявкнул маркиз, бросив испепеляющий взгляд на излишне любознательного подчиненного. Затем, закрыв глаза, добавил: — В общем, все нормально.
— Я могу пригласить доктора, если хотите…
— Я думаю, больше проку будет от судового священника, чем от этого мясника, который называет себя хирургом. Да ты не беспокойся, Фойл. — Вынув носовой платок, он промокнул пот на лбу, затем, взглянув на гардемарина, сказал с раздражением: — Пожалуйста, оставь меня одного. Я сейчас никого не хочу видеть.
— А как же… гм… посетительница, сэр?
— Ах да. Она из тех, кто хочет превратить мою жизнь в ад. Защитница сирот и пенсионеров, вдова самого большого краснобая, который когда-либо заседал в палате лордов. Сейчас он сделал ее орудием против моего ведомства. — Маркиз выпрямился и посмотрел в окно. — Скажи этой старой ведьме, что она может подняться на борт, когда пробьет восемь склянок.
— Н-но… Она ожидает сейчас на пирсе, сэр, и просит разрешения подняться на корабль немедленно.
— Она поднимется сюда в то время, какое я назвал, и ни минутой раньше.
— Н-но…
— Я сказал, Фойл, Пусть она подождет, — холодно оборвал его Деймон, устремив гневный взгляд на юношу. — Я достаточно ясно выразился?
Фойл кивнул:
— Да, сэр. Я скажу ей это.
— Хорошо. И не забудь закрыть дверь, когда будешь уходить. Я не намерен нюхать идущую снизу вонь.
Леди Гвинет Эванс Симмз сидела в шлюпке, изо всех сил стараясь не замечать лужу, которая плескалась у ее ног, замочив юбку, и лишь морщила нос, когда до нее долетали тошнотворные запахи с плавучей тюрьмы. «Суррей» был грозным военным кораблем, но, глядя на него сейчас, трудно было поверить, что когда-то он под парусами бороздил океаны. Плавучая тюрьма колыхалась на волнах, похожая на черную запущенную язву, и для Гвинет не составляло труда нарисовать в своем воображении картину того ада, в котором пребывали несчастные военнопленные. У нее слезились глаза; она вытащила платочек, пахнущий розовой водой, и прижала его к лицу. Фиалковые глаза ее сердито смотрели поверх белого лоскутка материи.
Это очень хорошо, что она рассердилась. Люди говорят, что у нее очень доброе и милое лицо, и поэтому ей трудно добиваться каких-то результатов. Но сегодня у леди Гвинет Эванс Симмз были все основания не только сердиться, но и прийти в ярость.
Взять уже хотя бы то, что лорд Морнингхолл счел возможным заставить ее ждать. Кроме того, она догадывалась, в каких невыносимых, нечеловеческих условиях содержал этот тип несчастных военнопленных. И это пробуждало бойцовский дух в Гвинет. Она сумеет кое-что сказать этому зверю, когда встретится с ним лицом к лицу.
Гвинет оторвала взгляд от плавучей тюрьмы и увидела, что матрос, сидящий на веслах, не сводит глаз с ее высокой груди. На его губах застыла мечтательная улыбка, капельки пота поблескивали над бровью. Привыкшая к похотливым взглядам и непристойным репликам, Гвинет осадила его ледяным вопросом:
— Ты увидел что-то очень интересное, матрос?
Моряк не ожидал подобной враждебности от столь очаровательного создания. Покраснев и смутившись, он пробормотал:
— Прошу прощения, мадам…
— Меня зовут леди Симмз.
— Да, прошу прощения, леди Симмз. Просто я подумал, что вы совсем не такая, как мы все ожидали. Его светлость будет не слишком рад, когда вы прибудете на борт судна.
— Тебя это так беспокоит? Не могу не сказать тебе, что гребешь ты неровно и недостаточно энергично. Имей в виду, матрос, что я не отношусь к тем людям, которые любят ждать.
— Да, леди Симмз.
