А берег все приближался… Это было дикое скалистое побережье, покрытое густым еловым и сосновым лесом; здесь на гранитных скалах во множестве сидели чайки, равнодушно взиравшие на морское сражение. И тут мелко, слишком мелко для фрегата с глубокой осадкой. Но не для «Нечестивого».
Сэм знал: надо действовать незамедлительно, пока «Маджестик» не закончил свой величавый разворот, чтобы дать еще один залп по «Нечестивому». Он должен заманить фрегат поближе к берегу, так близко, насколько возможно. А берег все приближался…
Сэм поднял голову. Фрегат надвигался на них, ощетинившись своими орудиями, и оскалившийся лев на носу становился все больше. Лев, готовый к стремительному прыжку, готовый убивать.
– Он уже близко, парни! – За кормой фрегата вздымалась пена. Огромные паруса заслоняли солнце. Черная тень фрегата падала на шлюп – тень, напоминающая топор палача. – Подготовить орудия правого борта! Быстрее, парни! Забивайте в дуло все, что есть под рукой!
Заряженные не только ядрами, но и ржавым железом, винными бутылками и щепками, пушки произвели залп, и палуба заходила ходуном под босыми ногами Сэма. Раздался ужасающий грохот, словно сонмы демонов вырвались из ада. Все вокруг заволокло густым дымом. Сэм протер покрасневшие глаза. Когда же дым немного рассеялся, он увидел множество щепок у борта фрегата. Все, что осталось от льва, символа могущества Англии. Кроме того, были повреждены паруса и фок-мачта противника, но последняя не опрокинулась.
Однако фрегат по-прежнему преследовал их.
– Право руля, Фланеган! – рявкнул Сэм.
Рулевой мгновенно среагировал, и «Нечестивый», резко накренившись, двинулся вдоль берега. Фрегат также накренился; теперь он шел параллельным курсом, и его грозные пушки смотрели прямо на них.
– Замани его ближе к берегу, Фланеган! Постарайся так близко, как только можешь! Ну, давай же, ради Бога!
Раздался чудовищный грохот, и воздух загудел – фрегат дал бортовой залп. И тут же послышались вопли обезумевших от ужаса пиратов. Пушки фрегата грохотали снова и снова, и «Нечестивый», вздрагивая всем корпусом и зачерпывая воду, по-прежнему стремился к берегу.
– Фланеган! – Сэм вскочил на планшир, размахивая абордажной саблей. – Не так близко, черт тебя подери!
Но было уже поздно. Шлюп с треском врезался килем в подводную часть гранитной скалы. Мачта закачалась, люди повалились на палубу, некоторые свалились за борт. Сэма сбросило с планшира, и он в падении больно ударился плечом о ствол пушки, затем покатился по палубе. В этот момент мачта закачалась и рухнула, увлекая за собой парус. И все же развитая Фланеганом скорость была столь велика, что их по-прежнему несло вперед.
– Черт бы тебя побрал, Фланеган! – заорал Сэм, с трудом поднимаясь на ноги. – Какого дьявола…
Сэм умолк, ошеломленный. Фланеган лежал, вдавленный в румпель; последним залпом фрегата ему снесло полчерепа.
Сэм понял, что они обречены. «О Господи, Мария», – подумал он. И бросился бежать по палубе. Затем остановился на несколько мгновений, чтобы поднять и перебросить через планшир рыдавшего Джонни и помочь подняться Страйпсу. Угрожая саблей, Сэм заставил спрыгнуть в воду и остальных оставшихся в живых пиратов. Туда же он отправил и Ганнера, о которого чуть не споткнулся.
Над головой его просвистело ядро, просвистело так низко, что он почувствовал дуновение воздуха. Теперь уже не останавливаясь, Сэм бежал к своей каюте. И вдруг ногу его пронзила острая боль. Он споткнулся и упал. Но тут же заставил себя встать, поднял с палубы абордажную саблю и повернулся лицом к врагу. Первые абордажные крючья уже впились в борт «Нечестивого», и британские моряки стали прыгать на борт пиратского судна.
Глава 27
И, гордо свой продолжив путь,
Не чаял в страхе я свернуть.
Томсон
– Сэм! Сэм, выпусти меня! – Мария молотила кулаками в дверь, пока не сбила руки в кровь. – Ради Бога, кто-нибудь, выпустите меня!
Но никто не откликался на ее зов. Мария прижала к груди дельфинчика, словно пыталась таким образом призвать человека, смастерившего его. Рыдая, она соскользнула на пол, привалившись к двери. И принялась молиться, стоя на коленях. Слезы ручьем бежали по ее щекам и капали на доски. Густые золотистые волосы, падая ей на глаза, почти касались пола.
Внезапно раздался оглушительный взрыв, и кормовые стекла, задребезжав, посыпались на пол.
Мария с криком вскочила на ноги, но успела сделать лишь несколько шагов – пол у нее под ногами заходил ходуном, и она рухнула на колени. А затем раздался какой-то жуткий вой, и Мария услышала треск дерева.
Судорожно хватая ртом воздух, она поднялась на ноги, по-прежнему сжимая в руке дельфинчика. И тут в каюту ворвалось огромное едкое облако. Сэм! Мария снова принялась молотить в дверь кулаками, крича во всю силу своих легких. Почему он не идет за ней? Почему больше не стреляют пушки «Нечестивого»? И почему она больше не слышит его голоса?
И тут Мария все поняла. Она похолодела и едва не лишилась чувств. Конечно же, он не пришел только потому… потому что…
Мария в ужасе замерла.
Неужели Сэм мертв?
Она стала в отчаянии метаться по каюте. Мертв… Мертв… Мертв… Нет!!!
Рыдая, Мария выдвинула ящик письменного стола, но ее руки так дрожали, что она долго не могла ухватиться за инкрустированную изумрудами рукоять любимого кинжала Сэма.
Внезапно какое-то зловещее предчувствие заставило ее повернуть голову к окну, и перед глазами Марии промелькнула огромная гранитная скала. Затем в окне снова появились волны, а потом на воду упала огромная черная тень… В следующее мгновение Мария увидела фрегат во всех подробностях: жалкие остатки украшения на носу, сверкающая обшивка и длинный ряд ужасных пушек, блестевших на солнце.
Мария в страхе отвернулась и, кашляя от едкого дыма, добралась до двери. Кое-как она нашла щель в двери и просунула туда лезвие кинжала, стараясь отодвинуть язычок замка.
В каюте уже стемнело, и Мария ничего не могла разглядеть.
– Да открывайся же, черт тебя побери! – закричала она, отчаянно орудуя кинжалом.
Наконец дверь поддалась, и Мария рывком распахнула ее. С кинжалом в одной руке и дельфинчиком в другой, она, не оглядываясь, выбежала из каюты.
Мария застыла на месте. Вся палуба была залита кровью и повсюду валялись трупы. Некоторые из пиратов были раздавлены перевернутыми пушками, других она даже не смогла опознать, настолько они были изуродованы. Один из пиратов висел, зацепившись ногой за ванты, и кровь из его безжизненного тела стекала на все еще дымящееся дуло пушки. Кровь… Реки крови струились по палубе и устремлялись в море. И пахло порохом. Запах этот был столь резким, что даже свежий морской ветер не мог разогнать его. Схватившись за горло, Мария судорожно сглотнула, стараясь подавить приступ тошноты. Она подняла голову. Почти все паруса были оборваны, и реи, поскрипывая, раскачивались над палубой. А под ногами журчала вода, заполнявшая все трюмы корабля.
