– Простите, но в команде я не работаю. – Мне надоело быть ласковой и пушистой, поэтому я разрешила себе ледяные нотки в голосе. – Не для этого я ушла в свое время из прокуратуры. Я волк-одиночка.
– Теперь я понимаю, почему наши зовут тебя Ведьмой, – это засмеялся уже Карнаухов.
Чуть улыбнувшись, я встала и произнесла:
– Жаль, что вы не можете ничего рассказать о Мыльникове, – и направилась к выходу.
Но не тут-то было. Воркутинец стоял в дверях. Обойти его не было никакой возможности. Я подошла совсем близко. Настолько близко, что пришлось поднять голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
Олег и не думал уступать мне дорогу. Я спокойно стояла, глядя ему в глаза. Стояла настолько близко, что почувствовала, что этот парень мог бы меня завести! А он, словно в ответ, поднял руки и обнял меня.
Сопротивляться я не стала, а, наоборот, расслабилась и дала ему возможность насладиться моими губами. И даже чуть-чуть ответила на поцелуй. Наверное, это продолжалось довольно долго, потому что откуда-то издалека я услышала восклицание Карнаухова:
– Во дают!
Потом я аккуратно вытекла из объятий, обернулась к Доктору и, пожав плечами, произнесла:
– Три – один.
Вновь прильнула к Олегу, запечатлела на его щеке поцелуй, прошептала:
– Меня зовут Ведьмой! – И просочилась у него под мышкой к выходу.
Откровенно говоря, я не очень помню, как оказалась в машине Димы, который предупредительно приоткрыл мне дверь. Только попросила: «К Перову!»
* * *
Привычка к анализу победила, и по дороге в фирму «Надежность» я принялась раскладывать по полочкам эпизод с Воркутинцем. Досадила я ему здорово, обнаружив шантажиста и оставив с носом его людей. Пусть порадуется, одержав надо мной мужскую победу! Да и, если честно, против такой победы я не возражала.
Мой мечтательный настрой испортил водитель «Калины», менявший на обочине колесо. Глядя на него, я вспомнила, что у моей красавицы «француженки» повреждены все четыре. Вот тут-то нежное чувство к Воркутинцу сменилось гневом. Я рассказала Диме о постигшем меня несчастье. Мой временный напарник взялся мне помочь.
Притормозив на обочине, он позвонил своему другу, работающему в фирме, занимающейся эвакуацией сломанных автомобилей и их ремонтом. Пока Дима выяснял, когда нам могут прислать ремонтников и сколько это будет стоить, я пыталась понять, почему мой мозжечок так неадекватно реагирует на сломанные автомобили, а, главное, почему это связано с Аликом?
В который раз уже какой-то оттенок мысли мелькает у меня в подсознании, но я никак не могу понять этого сигнала.
Кости! Нужно спросить их. Выпали цифры 7+36+17, их значение – «Пока вы медлите, будущие удачи могут пострадать, а тайные замыслы врагов возмужают».
Мои мистические помощники считают, что я медлю. Что же такого очевидного я никак не могу увидеть? Почему беспокойство связано именно с машиной Алика? Что я чувствую, но никак не могу понять? Задумавшись, я не сразу поняла, что Дима пытается вернуть меня к реальности, спрашивая, где припаркована моя пострадавшая машина и когда мы сможем там встретиться с ремонтниками.
Я огляделась по сторонам и поняла, что мы почти приехали к офису Мыльникова, достала ключи от машины, деньги, отдала все это Диме и попросила заняться приведением в порядок моей машины, объяснив, где она находится, и пообещав подъехать попозже. Дала ему визитку: «Если что, позвонишь».
В отстраненном от действительности состоянии я вошла в офис фирмы «Надежность».
Перов был на объекте, но секретарша быстро соединила меня с ним. Я объяснила ему, что чувствую что-то, связанное с пропажей Мыльникова, но никак не уловлю мысль, которая проскользнула у меня еще в прошлый визит. Поэтому мне нужно побывать в его кабинете и в операторской. Владимир Сергеевич попросил передать трубку секретарю. Девушка выслушала его и спросила, с чего я хочу начать. Я решила начать с операторской.
На месте постаралась представить, как это все было в четверг.
Вот здесь за столом посреди комнаты работал бородатый молодой человек. Другой следил за мониторами. Сегодня один сидит в кресле, пьет кофе. Второй, как и в прошлый раз, следит за картинками на экранах. В четверг по нашей просьбе он посмотрел, где находится машина Мыльникова, и выдал нам распечатки графика слежения. Когда я почувствовала нестыковку? Позже, гораздо позже.
По моей просьбе мы Оксаной (я уже успела познакомиться с секретаршей и задобрить ее признанием, что кофе она варит отличный) прошли в кабинет Перова.
Я села на то же место возле стола, как и в прошлый раз, и постаралась сосредоточиться.
Секретарша глядела на меня почти что с ужасом – погрузившись в прошлое, я действительно выглядела странновато.
...В кабинете Перова, вспоминала я прошедшую среду, мы посмотрели график передвижения автомашины, потом распечатку телефонных звонков и поняли, что Алику два раза звонила Марина Соловьева. Натке стало плохо, я пошла за ней в туалет, потом вернулась сюда за сумочкой и спросила Перова, что значит «режим 30—60—120».
ВОТ ОНО!
В тот момент, когда я осознала, что нашла то, что меня беспокоило, в кабинет вошел Перов. Я повторила:
– Что значит «режим 30—60—120»?
– При отключении от постоянного питания датчик сигнализации переходит на автономное и ради экономии передает сигнал не постоянно, а выходит в эфир первые три часа через тридцать минут, потом через шестьдесят, а затем через сто двадцать, – слово в слово повторил Владимир Сергеевич фразу, звучавшую здесь в четверг. Тогда я выслушала ее и просто приняла к сведению.
И каждый раз, когда я видела мужчину, копошащегося в своем авто, подсознательно вспоминала нестыковку, но, занятая другими версиями, не обращала на нее внимания. И только когда поняла, что шла по неверному пути, осознала, насколько важную деталь не заметила.
И секретарша, и Перов продолжали недоуменно смотреть на меня.
– А зачем нужно отключать датчик от постоянного питания? – задала я главный вопрос заму Алика.
Искра понимания промелькнула у него в глазах. Затем он повернулся и пошел в операторскую. Я последовала за ним.
В операторской ситуация начала повторяться. Услышав вопрос, поступает ли сигнал от машины Мыльникова, оператор вновь подъехал на кресле к крайнему компьютеру, вывел на монитор график поступления сигналов и доложил:
– Сигнал поступает с девятнадцати пятидесяти шести среды из одного и того же места. Сейчас в режиме сто двадцать.
Мы с Перовым посмотрели друг на друга и в один голос произнесли:
– Нужно ехать в Воленск.
Я рассказала о «разутой» машине и объяснила, что мне бы хотелось поехать на место происшествия на собственном транспорте. И еще раз убедилась в том, что Перов – человек действия.
