Поречинцев тоже решил не сдаваться, а резко бросился на меня.
Эльвира вскрикнула. Я, проведя захват, вывернула руку с ножом.
Вскрикнув, Поречинцев опустился на колени, пытаясь уменьшить боль. Я еще сильнее вывернула руку.
– Дядя Женя, этого не может быть! – закричала Эльвира.
Поречинцев расслабился, прекращая всякое сопротивление.
Я откинула ногой выпавший у него нож, ослабила хватку, потом достала свой пистолет и, отпустив Поречинцева, сказала:
– Садись, дядя Женя, рассказывай!
– Мне очень нужны были деньги. – Поречинцев говорил через силу и обращался не столько ко мне, сколько к Эльвире. – Сначала врачи обещали, что операция поможет Галине. А тут Вардин со своим предложением очистить город от бомжей. Он дал мне в долг на операцию. И я эту сумму целый год отрабатывал. Деньги требовались еще и еще... Галя очень хотела жить, верила, что врачи ей помогут. Как я мог не найти денег? Я был готов на все! А когда она умерла, я действовал на автомате, мне уже ничего не нужно было. Попробовал бросить все, но Вардин не дал, сказал, что просто так от них не уходят. Я и смирился. Система была отработана. Он получал заказ, пробивал по базе данных тех, кто попадал в милицию за пьянку во время дежурства капитана Синявина, выбирал нужную кандидатуру. Я забирал мужика, а Синявин отмечал в документах, что он отпущен. Мы даже штрафы за них платили, чтобы они в должниках не числились и чтобы их никто не искал. Как правило, никто ими и не интересовался. Редко у кого дальние родственники находились, да и тех больше справка о том, что они пропали, интересовала, чтобы наследство получить.
– И куда же их девали?
– Синявин их куда-то в соседний район увозил, сдавал заказчикам. А что уж там с ними делали, меня не интересовало никогда.
– Как же к вам Мыльников попал, он ведь не бомж? – Я не смогла не удивиться.
– А ты этого Мыльникова видела? Джинсы на нем залатанные были, свитер старый, морда, как у настоящего алкоголика. Избили его так, что челюсть сломали, говорил он плохо. Видно, спросили фамилию, да не разобрали. Записали Пыльниковым. Вардин Пыльникова и пробил, выяснил, что одинокий, решил, что подходит. Ну и дал мне команду забрать мужика. У того, видно, сотрясение мозга было, он плохо соображал, когда я его в машину усаживал. Это уж потом, когда вы кипеж подняли, выяснилось, что при регистрации первые буквы перепутали. Нашли настоящего Пыльникова, хотели было его уговорить, чтобы сказал, что он это был, но тот совсем на Мыльникова не похож, свидетели (те, кто его бил) могли и не признать. Хоть мы с Синявиным их и разогнали по родственникам на пару недель, но вдруг вы их разыщете. Да и заартачился Пыльников, вот Синявин и пальнул, когда тот на него попер, кричать начал, что выведет нас на чистую воду.
– А Мыльников жив?
– Жив, скорее всего. Мы обычно сразу мужиков заказчикам отправляли, а этот уж очень сильно избит, много денег за него не дадут, вот Вардин и решил его сначала подлечить. А тут вы со своими поисками и знакомствами в прокуратуре, да в губернии... – Поречинцев замолчал.
– Так, где же он? – Я уже с трудом сдерживалась.
– Не знаю, – пожал плечами милиционер, – его Синявин где-то на даче спрятал.
– Дядя Женя... – опять подала голос Эльвира. И опять замолчала.
Я тоже ничего не говорила, лихорадочно просчитывая варианты.
– Хотите я вам помогу? – вдруг заговорил Поречинцев.
– Не поняла, – удивилась я.
– Надоело мне все это! Гали все равно нет, а без нее разве это жизнь? Тут еще и трупы начались – на вас вот бросился, совсем голову потерял...
– Вы можете позвонить Вардину и сказать, что я была у вас, уговаривала признаться и рассказать, где Мыльников? – спросила я.
– Конечно, могу. А что вам это даст?
– Мы заставим его шевелиться, совершать ошибки. Кто, кроме вас и Синявина, участвовал в похищениях?
– Я больше никого не знаю. А зачем кто-то еще? Вардин – мозговой центр, мы с Герой исполнители. Вы думаете, за этих «синяков» много денег давали?
– Где живет Синявин? – План действий постепенно сложился у меня в голове. Даже если Поречинцев будет играть свою игру, они все равно должны будут привести меня к Мыльникову.
– На проспекте Октября, – ответил милиционер.
– Одевайтесь, покажете мне, где это.
Я проследила, как Поречинцев в спальне надевает форму, потом позвала Эльвиру.
– Ты сможешь поехать на моей машине? – спросила я у нее.
Та несколько заторможенно кивнула.
– Нет, так дело не пойдет. Я понимаю, что ты в шоке от признаний Евгения Федоровича, но возьми себя в руки, ведь ты работник правоохранительных органов! – потребовала я от Хасановой. – Ты столько еще подлости увидишь за свою жизнь. А сейчас мы должны спасти человека.
– Да, – кивнула Эльвира, – я готова.
Я никогда не отдаю свою любимицу в чужие руки, но сейчас выхода не было, счет шел если не на минуты, то на часы – до утра ждать было некогда. Поэтому я подавила в себе жабу и выдала Эльвире ключи от машины. Будем надеяться, что она меня за это простит (я имею в виду машину, а не Эльвиру).
– Сейчас ты поедешь за нами, – продолжала я жестко диктовать ей линию поведения. – Понимаешь, человек нуждается в нашей помощи, он может погибнуть! Дай мне номер твоего сотового.
Кажется, девушка начала брать себя в руки, номер телефона она продиктовала уже нормальным голосом и записала мой.
Потом я набрала Орлова, извинилась за ночной звонок и сообщила ему о том, что жизнь Эльвиры Хасановой зависит сейчас от Поречинцева. Услышав мои слова, милиционер криво усмехнулся и сообщил, что лично он никого не убивал и душегубом становиться не собирается.
– Я для себя уже все решил, – сказал Поречинцев, направляясь к выходу.
Еще не отключившийся Орлов попробовал уточнить, что я собираюсь делать, я же попросила его не рыпаться, быть на связи, и пообещала, что завтра я с ним свяжусь.
– Только не вздумай мне звонить, твой звонок может меня выдать! – отрезала я и отключилась.
* * *
По ночному Воленску мы ехали быстро. «BMW» хорошая машина, Эльвира на моей машине тоже не отставала. Стоянка около пятиэтажки, где жил Синявин, была заполнена автомашинами. Я заранее выяснила, что капитан собрался покупать новую машину, а свою иномарку как раз продал, поэтому они и ездили на машине Поречинцева. С этим и был связан мой расчет, но подстраховаться все же стоило. Я расспросила, как выглядит Синявин, потом приколола под воротник Поречинцева микрофон, а Эльвире дала приемное устройство и велела:
– Слушай, как будет происходить разговор с Вардиным, потом перезвонишь мне и расскажешь, как все сложится.
А потом решила еще раз проверить Поречинцева и спросила его:
