— Надо изменить начало, — повторил он, — потому что мы собираемся использовать снимок с незадачливой манекенщицей крупным планом на первой странице нашего раздела.
Кончиком карандаша Джек Карти обвел первый абзац. Габи заметила, что он почти никогда не смотрел ей в глаза. Он держал голову опущенной, монотонно цедя лаконичные, в стиле отдела новостей, фразы.
— Весь этот вздор, — он бесцеремонно вычеркнул несколько предложений, — надо выкинуть. И соответственно пройдитесь по остальному материалу.
Габи до сих пор не могла поверить, что статья о шоу мод, вышедшая из-под ее пера, появится в воскресном выпуске на первой странице раздела светской хроники. Габи не раз замечала, что в редакции коллеги смотрят на нее с сочувствием. Видимо, никто не ожидал от нее хорошего материала.
Она понимала, что все дело в удачных фотографиях Криссет. Ее же собственный убогий текст здесь ни при чем.
Джек взял первый снимок из пачки фотографий, лежавших у него на столе.
— Славный кадр. Рыжеволосая красотка в пруду среди лилий. Плейбой в шикарном костюме «героически» спасает ее. Смотрится, как сцена из «Полиции Майами: отдел нравов».
Габи мельком взглянула на фотокарточку восемь на десять сантиметров. Она хотела как можно скорее забыть человека, изображенного на ней, а вместе с ним ту унизительную ночь во время бури пару дней назад, когда она повела себя как глупая сексуально озабоченная особа. Она знала, что, посмотрев на фотографию, заново испытает смущение, страх и необъяснимое чувство вины.
«Надо пересилить себя», — подумала Габи. Если она не может взглянуть на снимок Джеймса Санта-Марина, то о какой работе вообще может идти речь!
Она поднесла фото к глазам. Изумительный кадр — Габи не могла не оценить его. Криссет поймала в кадр высокого широкоплечего мужчину в ту секунду, когда он ставил модель на ноги. Брызги воды, застывшие в воздухе, придавали некий романтический ореол этой, по сути, пошленькой сценке. Джеймс Санта-Марин, словно почувствовав направленный на него «Никон», повернулся, устремив взгляд прямо в объектив. Криссет удалось схватить живое энергичное выражение его лица.
На фотографии этот мужчина выглядел таким же сексуальным и неотразимым, как и в ту ночь, когда лежал поверх нее в полутемной гостиной. Господи, как ей хотелось забыть этот глупейший эпизод в ее жизни!..
— И не забудьте о сопутствующем материале, — напомнил Джек. — Что-нибудь… о семье Санта-Марина, например, — подсказал он, найдя нужную страницу. — Мы о них, кажется, еще не писали? — Это был риторический вопрос: недавно появившаяся в редакции Габи не могла знать об этом. — Ладно, наведите справки, — решил он, — и накатайте для меня пару сотен слов.
Габи меньше всего хотелось наводить справки о Джеймсе Санта-Марине, но теперь это было ее редакционным заданием.
— Как это произошло? — спросил Джек.
Габи не знала, что ответить. Тем же вопросом она задавалась все эти дни, не находя объяснения своему невероятному поведению той ночью. Разве что буря и страх повлияли на нее таким образом?
Она взяла со стола еще один глянцевый снимок. На заднем плане фотографии виднелись двое коренастых колумбийцев в солнцезащитных очках. Если что и вписывало Джеймса Санта-Марина в общую картину, так это напоминание о его приятелях наркодельцах.
— Никаких подробностей нет в вашем репортаже, — продолжал Джек и, заметив отсутствующий взгляд Габи, пояснил: — В репортаже нет ни слова о том, какого черта их занесло в пруд!
— Ах, это! — Она не переносила, когда Джек обращался с ней, как с ребенком. Габи пять лет занималась ответственной научной работой и успешно справлялась с ней, так что нечего держать ее за умственно отсталую. — Модель упала с демонстрационного помоста. — Стоит ли ему сказать, что, судя по всему, девушка была под кайфом? — А он… — Габи осеклась, встретив взгляд необыкновенно холодных голубых глаз Джека Карти. — Он… он появился, чтобы вытащить ее оттуда, — заикаясь, окончила она.
— Кто он? — спросил Джек ледяным тоном. — Имя-то у него есть?
— Д-да, вы только что его упомянули. — Она торопливо перелистала страницы своего репортажа и похолодела от ужаса: имя Санта-Марина нигде не упоминалось.
— Не забудьте вставить его в комментарии. Надеюсь, — осторожно произнес Карти, — вам известно, что такое комментарии?
Габи отвела взгляд. Она позволила Джеку Карти третировать себя в присутствии других сотрудников газеты. Ничего, когда-нибудь она наберется уверенности и докажет ему…
— Комментарий, — тем временем говорил Джек, — это примечания из нескольких предложений. Они идут в дополнение к статье, иногда вставляются в середину колонки, но обычно в маленькой рамочке. Чаще всего они разъясняют некоторые факты публикуемого материала.
— Маленькие рамочки, — глубокомысленно повторила Габи. — Да, я их видела.
Он забрал у нее снимок.
— Отправляйтесь в отдел хранения и отыщите информацию о семье Санта-Марина. Просмотрите материал за три последних года, если потребуется. Соберите все, что к ним относится. Затем позвоните председательнице этого… как его?
— Латиноамериканского общества культуры, — робко вставила Габи.
— …и расспросите, чем в последнее время занимался Санта-Марин. Деловые связи, общественное положение и тому подобное.
— Возможно, существует нечто… — Она чувствовала, что говорит лишнее, но из головы не выходила причина, по которой Джеймс Санта-Марин явился к ней в дом. Лучше упомянуть об этом прямо теперь. — Нечто, что он… то есть Санта-Марин, не желает афишировать, — неубедительно закончила она.
Редактор тяжело вздохнул, начиная терять терпение.
— Габи, подготовьте материал к комментариям. Только и всего! Нет, подождите, — сказал он, когда Габи начала подниматься, — есть еще кое-что. — Джек порылся среди бумаг на столе, нашел какой-то конверт и вручил его ей. — Вам выписали чек на специальные расходы, — произнес он, не глядя ей в глаза.
— Чек на расходы? — Габи открыла рот от изумления.
— Дирекция пришла к мнению, что репортеру отдела светской хроники приходится идти на определенные расходы, чтобы поддерживать свой имидж. Ведь вы… уф, представляете нашу газету. У нас, знаете ли, новая политика, — сердясь неизвестно на что, завершил он. — Вы получаете деньги на приобретение модной одежды.
На приобретение модной одежды? Ничего не понимая, Габи надорвала конверт и обнаружила в нем чек на пятьсот долларов. Яркая краска залила лицо Габи. Объяснения ей уже не требовались. Додд Брикел со своим отцом и их добрый приятель Гарднер Хедисон, издатель «Таймс джорнэл», решили заняться благотворительностью.
Любопытно, умирал ли кто-нибудь от жгучего стыда и смущения? Еще Габи интересовало, как отреагировал бы Джек Карти, если бы его бездарная и не имеющая элементарного опыта корреспондентка склонила голову на стол и разрыдалась от унижения.