Молчание. Взгляды всех — где бы кто ни стоял — прикованы к
Кэрол. Она ехала всю ночь в открытой машине: волосы у нее разметались, лицо
пышет жаром, глаза горят лихорадочным огнем. Держит она себя в этой сцене,
словно загнанный зверек: смесь отчаяния с бесстрашием.
Молчание наконец прерывает Лейди.
Лейди (спокойно). Здравствуйте, Кэрол.
Кэрол. Здравствуйте, Лейди.
Лейди (с вызывающей сердечностью). Я думала, вы в
Нью-Орлеане.
Кэрол. Да, была. Еще вчера вечером.
Лейди. Как же вы так быстро добрались?
Кэрол. Гнала всю ночь.
Лейди. В этакую бурю?
Кэрол. Ветром сорвало крышу с машины, но я не
остановилась.
Она не сводит глаз с Вэла, а он упорно не обращает на нее
внимания: отворачивается, ставит бутылку кока-колы на стол.
Лейди (с нарастающим раздражением). Случилось что дома?
Кто-нибудь болен?
Кэрол (отсутствующе). Нет... Насколько я знаю, нет...
Если бы что и случилось, я бы не знала: они... Можно присесть?
Лейди. Да, пожалуйста.
Кэрол (подходит к стулу у прилавка, садится). Они ведь
платят мне, чтобы я не появлялась здесь...
Молчание.
Вэл неторопливо проходит мимо нее и идет к нише.
У меня, кажется, жар... Простудилась, должно быть, в
дороге... Все вокруг словно в тумане...
Снова молчание, и только из глубины лавки, куда отошли Долли
и Бьюла, ползет их приглушенное, свистящее шушуканье.
Лейди (сдерживаясь). Вам что-нибудь нужно?
Кэрол. Все так далеко-далеко...
Лейди. Я спрашиваю, Кэрол, вам здесь нужно что-нибудь?
Кэрол. Простите!.. Да.
Лейди. Да? Что именно?
Кэрол. Нет-нет, не беспокойтесь, пожалуйста, я
подожду...
Вэл выходит из ниши, на нем синяя куртка.
Лейди. Чего?.. Чего вы ждете, Кэрол? Вам не придется
ждать: скажите только — что, и если у меня есть, извольте...
Звонит телефон.
Кэрол (неопределенно). Спасибо... не надо...
Лейди. Снимите трубку, Вэл.
Долли шепчет что-то Бьюле.
Бьюла (встает). Нет, я должна сама убедиться в этом.
Долли. Но ведь она уже сказала: извольте.
Бьюла. Все равно я подожду.
Вэл (в трубку). Да, сэр, она здесь. Хорошо, передам.
(Вешает трубку. Лейди.) Это ее брат. Ему сообщили, что она здесь, и он едет за
ней.
Лейди. Дэвид Катрир сюда не войдет!!!
Долли. О-о-о!
Бьюла. Дэвид Катрир был когда-то ее любовником.
Долли. Да-да, помню, вы говорили.
Лейди (внезапно оборачивается к ним.). Бьюла! Долли! Что
вы там расшипелись, как гусыни?! (Выходит из-за прилавка.) Ступайте лучше в
«Синюю птицу» — там и наболтаетесь всласть за чашкой кофе!
Бьюла. Вот как?! Нас, кажется, выгоняют?
Долли. Я никогда не навязываюсь, и уж если мне где
показали на дверь, больше там не бываю!
Обе выходят, хлопнув дверью.
Лейди (после паузы). Зачем вы сюда явились?
Кэрол. Мне надо сообщить кое-что...
Лейди. Мне?
Кэрол. Нет.
Лейди. Кому же?
Кэрол медленно переводит взгляд на Вэла.
Ему?.. Ему?..
Кэрол слегка кивает.
Ну, так и сообщайте, пожалуйста, за чем дело стало?
Кэрол. Это носит... частный характер. Мне бы хотелось
поговорить с ним с глазу на глаз.
Лейди (сняв с вешалки платок). Сделайте одолжение, ради
бога! Брат ваш доедет сюда со своей плантации минут через десять. Его голубой
кадиллак — приданое богачки-жены — уже, наверно, в пути. Но сюда я его не
впущу! Я не желаю, чтобы он даже прикоснулся к дверной ручке... А насчет вашего
«сообщения» — хоть оно и носит «частный характер» — мне все ясно. И ему тоже.
Должна только предупредить: товару в лавке много, выбирайте любой, но парень
этот не продается. А теперь пойду на шоссе поджидать голубой кадиллак. Увижу —
распахну дверь и заору что есть мочи, а вы, как услышите, выметайтесь мигом,
чтобы духу вашего здесь не было! Понятно?
Лейди выходит. Гулкий стук захлопнувшейся двери еще резче
оттеняет наступившую тишину.
Рассеянное безразличие Вэла нельзя назвать враждебным: оно
несколько нарочито. В его отношении к Кэрол есть что-то и от стремления
соблюсти себя и от нежелания ввязываться — своих забот хватает!
Гитару он держит с подчеркнуто озабоченной
сосредоточенностью, берет тихий аккорд. Девушка смотрит на него, он издает
негромкий, на одной ноте, свист и, прислушавшись, подтягивает струну, не глядя
на Кэрол.
Вэл (поглощенный своим занятием, тихо). Вы, кажется,
сказали хозяйке, будто должны сообщить мне что-то. Это правда, мисс?
Кэрол встает и нерешительно делает несколько шагов по
направлению к нему. Он снова свистит, пробует струну, подтягивает колок.
Кэрол. Вы осыпали пеплом свой новый синий костюм.
Вэл. Это вы и хотели мне сообщить?
Кэрол (отступив на шаг). Нет. Нет, это... это был просто
предлог, чтобы прикоснуться к вам. А сообщить мне вам надо, что...
Вэл. Ну?..
Начинает звучать гитара.
Кэрол. ...что хотелось бы мне держать что-либо в руках
так же нежно и заботливо, как вы гитару... Что хотелось бы так же нежно и
бережно обнять вас... (Рука ее бессильно упала ему на колено: он еще раньше
поставил ногу на табурет у прилавка.) Потому что вы... вы околдовали меня!
Вэл (за тоном, которым он обращается к ней и который не
назовешь грубым, — долгая история его отношений с женщинами: романтическая
восторженность, с какой он воспринимал поначалу признания, подобные сделанному
только что Кэрол, превратилась постепенно в нынешнюю настороженную
подозрительность. Он кладет гитару и становится рядом с Кэрол). Кому вы голову
морочите! Да если мужчина навалится, из вас дух вон. (Небрежно берет ее за руку
у запястья и приподнимает рукав.) Что это? Запястье, кисть? Нет. Тонкая веточка
— двумя пальцами переломишь. (Таким же небрежно-легким жестом оттягивает
воротник ее пальто, обнажая шею. Проводит пальцем по вене.) Девочка...
Маленькая хрупкая девочка. Вы же вся просвечиваете, каждую жилку видать. Да вы
хрустнете под мужчиной, как охапка хвороста...
