Лейди. Хотите сэкономить деньги?
Вэл. Вот уж никогда не удавалось!
Лейди. Удастся, если перейдете сюда.
Вэл. Что значит «сюда»?
Лейди. Сюда, в мой дом.
Вэл. Где же вы меня поместите?
Лейди (показывая на нишу). Там, за занавеской.
Вэл. В примерочной?
Лейди. Там есть раскладушка. На ней спала сиделка, когда
у Джейба была первая операция... И ванная тоже здесь, внизу... Позову
водопроводчика, проведет душ — холодный и горячий... Я все устрою... Вам будет
хорошо... (Встает, подходит к лестнице.)
Пауза.
Вэл отпускает дверь, она захлопывается.
Смотрит на Лейди.
Вэл. Не люблю быть... обязанным.
Лейди. Что вы! Это я вам буду обязана. Мне будет
спокойнее по ночам, когда в доме еще кто-нибудь. А вам это ничего не будет
стоить. Сэкономите деньги, которые платите за квартиру. Сколько вы платите?
Десять долларов в неделю? Вот видите! За два-три месяца можете накопить
столько, что... (Короткий, словно испуганный, смешок. Широкий жест.) Ступайте
взгляните, подойдет вам или нет...
Но он остается недвижим, думая о чем-то своем.
(Дрожа от холода и обхватив себя руками.)
Куда здесь только тепло уходит?
Вэл (погруженный в свои размышления). Тепло уходит наверх.
Лейди. Вам, с вашей собачьей температурой, холод,
наверно, нипочем. А меня так и пробирает!
Вэл. Д-да...
Лейди (теряя терпение). Ну что ж, посмотрите комнатушку
или нет?
Вэл. Посмотрю комнатушку... (Направляется к нише, проходит
за занавеску. Включает там свет, отчего занавеска с причудливым стилизованным
рисунком — золотое деревцо с алыми плодами и белыми птицами — становится
полупрозрачной.)
С ревом пронесся грузовик, лучи фар скользнули по замерзшему
окну.
Громко вздохнув, Лейди достает из-под прилавка бутылку и
стакан, ставит на прилавок с шумом, который заставляет ее саму испуганно
вскрикнуть и так же испуганно рассмеяться. Наливает себе и садится на стул
справа от прилавка.
Свет за занавеской гаснет.
Выходит Вэл. Лейди сидит, не глядя на него, словно
окаменела. Он не спеша бредет обратно, заходит за прилавок и кладет гитару.
Держит себя с какой-то мягкой грустью, как если бы ему снова — в который раз! —
довелось испытать знакомое и давно загаданное про себя разочарование. Медленно
садится на край прилавка, берет бутылку и, вздохнув, наливает себе. Громкий
скрип сжимающихся от холода досок.
Голос Лейди хрипл и отрывист, ей с трудом удается скрыть
нетерпение.
Лейди. Ну как, подойдет?
Вэл. Всегда считал, что дареному коню в зубы не глядят...
Нравится мне эта картина, что висит там на стене. Где только не встречал ее.
«Сентябрьское утро» называется. Ха!.. Боюсь, беспокойно будет спаться по
соседству с такой картиной... Захочется включить свет и снова взглянуть. Как
она съежилась там, эта девчоночка: вода, должно быть, ледяная!.. Ха-ха!.. Не
даст она мне заснуть, эта картина...
Лейди. Что вам с вашей собачьей температурой, с вашим
самообладанием какая-то картина! Чтобы лишить вас сна, нужно что-нибудь
посильнее.
Вэл. Я просто шучу.
Лейди. Я тоже просто шучу.
Вэл. Только я ведь, знаете, холостяк. А холостяки, бывает,
приводят по ночам не только собственную тень.
Пауза.
Лейди (отпивает из стакана). К вам туда ходят женщины?
Вэл. Пока нет. Но не хочется и стеснять себя насчет этого.
Привычка, знаете! Работа была всегда ночная, а когда работаешь в городе по
ночам — живешь в ином мире, чем те, что работают днем.
Лейди. Да-да... Представляю себе...
Вэл. Город ночью и город днем — разные города, хоть носят
одно и то же название. Они непохожи, как ночь и день. Есть что-то дикое в наших
краях, ведомое лишь ночному люду.
Лейди. Знаю.
Вэл. Мне тридцать лет, но измениться мгновенно нельзя.
Нужно...
Лейди. Время. Да, это так...
Небольшая пауза, которая приводит ее в замешательство.
Вэл (соскальзывая с прилавка). Вы были добры ко мне,
Лейди. Не пойму только, зачем я вам здесь по ночам?
Лейди (защищаясь). Я сказала зачем.
Вэл. Чтобы проводить их вместе?
Лейди. Да... то есть, чтобы... чтобы охранять по ночам
магазин.
Вэл. За ночного сторожа, значит?
Лейди. Не совсем так, но...
Вэл. Вам здесь не по себе, одной, ночью?
Лейди. Еще бы! Джейб по ночам кладет рядом с собой
револьвер, но если в лавку ворвутся грабители, ему даже и не подняться. А я
смогу только кричать. Кто меня услышит? У нашей ночной телефонистки сонная
болезнь, наверно. А почему, собственно, вы так недоверчивы? Вы на меня так
смотрите, будто я невесть что замышляю. Ведь есть же на свете порядочные люди.
Я и сама... (Она сидит на стуле, не шелохнувшись, натянутая, как струна, губы
ее плотно сжаты, глаза с силой зажмурены; дышит она громко и прерывисто: ей
неловко и за себя и за него.)
Вэл. Я понимаю, Лейди, но... Что это вы так напряженно
сидите?
Лейди. Ха!.. (Отрывисто засмеявшись, откидывается на
спинку стула.)
Вэл. Все еще напряжены.
Лейди. Знаю.
Вэл. Освободитесь. Расслабьте мышцы. (Подходит к ней
ближе.) Хотите, покажу вам кой-какие уловки, которым меня научила моя знакомая,
остеопат, — я и сам ими пользовался.
Лейди. Какие уловки?
Вэл. Манипуляции с суставами — после них чувствуешь себя
свободно, как отпущенная струна.
(Заходит сзади нее.)
Она наблюдает за ним.
Вы что — не доверяете мне?
Лейди. Нет-нет, полностью доверяю, но...
Вэл. Хорошо. Наклонитесь вперед. Поднимите вверх руки.
Сядьте боком.
Она выполняет все это.
Опустите голову. Совсем опустите. (Он устанавливает ей в
определенное положение шею и голову.) Теперь позвоночник. (Упирает ей в
поясницу колено и с силой надавливает.)
Она издает короткий испуганный смешок.
Лейди. Ха-ха!.. Такой звук, точно... точно доски в
стенах скрипят от холода... ха-ха!
