— Ладно, разберемся, — бросила Лариса, заходя в кухню.
Зрелище, представшее ее глазам, впечатляло. На табуретке у стола сидел Дмитрий Степанович Городов. Перед ним стояла тарелка с дымящимися варениками, которые он по-крестьянски подцеплял деревянной ложкой, неведомо откуда взявшейся в ресторане «Чайка». Но главное — лицо Степаныча было таким, что его невозможно было узнать. Вся правая сторона отекла и приобрела багрово-фиолетовый цвет. Правого глаза Городова практически не было видно. К тому же из-за укуса лицо его все как-то деформировалось, нос распух и съехал в сторону, рот искривился, общее впечатление было таким, словно лицо администратора склеено из двух разных половинок. Лариса невольно подумала, что ему сейчас можно выступать в цирке в качестве клоуна — внешность весьма к этому располагает.
— Привет, Дмитрий Степанович, — поприветствовала она Городова, проходя в кухню.
— Здрасьте, Лариса Викторовна, — прошамкал Степаныч, не переставая наворачивать вареники.
— У тебя что, на нервной почве булимия открылась? — улыбнулась та.
— У меня на нервной почве скоро язва откроется! — отчеканил Степаныч, в сердцах отбрасывая ложку.
— Как это с тобой приключилось-то? — сочувственно спросила Лариса.
— Как-как! — занервничал Городов, вскочил со стула и заходил по кухне. — Сосед, понимаешь, пчел завел! А меня черт дернул к нему сунуться! Главное, я просто хотел у него лопату одолжить.
— Ну и?
— Ну и вот! — Степаныч крутанулся на месте. — Я покричал от калитки, никто не отозвался… Ну, я решил пройти сам. У него калитка никогда не заперта.
«Ну, это понятно, — подумала Лариса. — У него и так слишком надежная охрана в качестве пчел».
— Прохожу, главное, никого не трогаю, — продолжал возмущаться Степаныч. — Никого нет, ульи стоят… Ну, я решил подойти, посмотреть, просто по-смо-треть! Заглянул в улей… А они, паразитки, как вылетят оттуда! Я хотел отогнать, рукой махнул, а она, зараза, меня прямо в щеку жиганула!
— Ну еще бы! — сдерживая смех, прокомментировала Лариса. — Ты разве не знаешь, что пчел нельзя раздражать?
— Не знаю! Не зна-ю! — заорал Городов, выпучив глаза и принимаясь нервно расчесывать кисти рук. — Откуда я могу знать?! Я же не занимаюсь пчелами!
— Да зачем ты вообще туда полез?
— Да просто посмотреть хотел, как он их содержит! Я просто подумал, может, самому пчел завести? А что? Ничего сложного там нет! Они живут себе и живут, а ты потом мед продаешь. Он вон на базаре — двести рублей банка, между прочим! Главное, их и кормить не надо…
Лариса чуть не расхохоталась.
— Вот видишь, Дмитрий Степанович, к чему приводят твое неуемное любопытство и жажда наживы, — пожурила она своего администратора. — И как же они тебя до смерти не заели?
— Я понимаю, Лариса Викторовна, что вы были бы только рады, если б эти твари меня загрызли до смерти, — с язвительной горечью проговорил Степаныч.
— Ну что ты, в самом-то деле! Я вовсе не хотела этого сказать, — с упреком ответила Лариса. — Просто пчелы — это не шутки, тебе могло достаться куда больше.
— Мудак этот явился! — буркнул Степаныч. — Сосед в смысле. Он их как-то успокоил, пчел своих, они обратно в улей залетели. Я ж не знал, что они у него дрессированные! Главное, уходит и оставляет без присмотра! А они потом нормальных людей кусают!
— Какой же нормальный человек сунет нос в улей? — возразила Лариса. — Что же, он должен целыми днями возле них сидеть? Он же не предполагал, что у кого-то хватит ума полезть в улей, а потом еще махать на пчел руками!
— Я не знаю, что он там предполагал, — отрезал Городов, — знаю только, что я подам на него в суд. И предъявлю иск. Как вы думаете, Лариса Викторовна, десять тысяч долларов — достаточная компенсация за вред моему здоровью?
— Я думаю, что она просто нереальна, — покачала головой Лариса.
— Почему это нереальна? — закипятился Городов. — Он, значит, будет пчел заводить, медом торговать, а люди из-за этого страдать должны?
— Ты пострадал из-за собственного любопытства, — повторила директриса. — И я думаю, что у него есть разрешение на то, чтобы разводить пчел. Если только он не такой же скупердяй, как ты, и не пытался сэкономить на лицензии.
— Да почему это я скупердяй? — вышел из себя Степаныч.
— Ладно, оставим этот разговор, — подняла ладони Лариса. — Ты сейчас спорить начнешь и не успокоишься, хотя заведомо не прав.
— Е-е, да как не прав! — воскликнул Городов, но Лариса уже не слушала его.
Отходя от кухни, она услышала городовские стенания уже, видимо, в собственный адрес:
— Главное, ничего не понимает в этой жизни, а еще учит!
Затем послышалось уже более миролюбивое высказывание, обращенное к кому-то из поварих: «Сварите мне лучше еще вареников!»
Вернувшись в свой кабинет, Лариса почувствовала, что привычная ресторанная атмосфера подействовала на нее благотворно. Перед глазами уже не стояло окровавленное тело Кати Полянской, руки не дрожали, а мысли пришли в относительный порядок. И теперь Лариса уже пыталась размышлять и намечать, что делать дальше. Конечно, придется продолжать расследование. Уже не столько из-за помощи Карташову, без которой он, наверное, обошелся бы в дальнейшем, сколько из-за собственного интереса. Как это и бывало в большинстве случаев, когда Лариса занималась расследованием. Ей было интересно, кому две девчонки из райцентра могли помешать. Правда, они занимались проституцией… Но одно дело, если бы их нашли убитыми где-нибудь в лесу или просто на окраине города, тогда еще понятно — многие проститутки, увы, находят свой конец именно так. Но Наташу отравили… Это совершенно не похоже на месть каких-нибудь бандитских отморозков. И главное, в их квартире что-то искали. А какой ценностью они могли обладать? Все это оставалось неясным. А значит, завтра нужно идти на похороны, кроме того — в институт, а также…
Лариса задумалась. Ей не давала покоя мысль попытаться выйти на «коллег» Кати с Наташей, которые знали подруг. Карташов относится скептически к ее затее. А что, если попробовать самой?
Пройтись, например, по Большой Казачьей… Разумеется, не в наряде «ночной бабочки», а в своей обычной одежде и попытаться как-то найти с ними общий язык… Как? Этого Лариса пока не представляла. Карташов в одном, безусловно, прав: эти девушки не станут откровенничать с первым встречным. Могут, кстати, и драку затеять, и сутенеров позвать. Так что прогулка там в ночное время небезопасна. И тем не менее стоит подумать над этим. А сегодня позвонить родителям Наташи Золотаревой и узнать время завтрашних похорон.
Лариса уже протянула руку к телефонному аппарату, как в дверь послышался четкий стук.
— Да! — крикнула она, и в кабинет не менее четкой походкой промаршировал Дмитрий Степанович Городов. Лицо его, и без того искаженное, было еще мрачнее, чем накануне.
